Муж напрокат (СИ)

Не сумев сдержаться, кусаю губы, стесняясь подобных заявлений. Мои щёки краснеют, на лбу выступают морщины, глаза прищуриваются, а челюсти я стискиваю так крепко, что просто удивительно, как у меня не ломаются зубы. Ну что это за разговоры такие?

— Зачем мы его вообще с собой взяли? — имея в виду Егора, обращаюсь к Максиму.

— Не знаю, это твой боевой товарищ, соратник и помощник. И он завидует нашему счастью. Не обращай внимания.

Вздрогнув, замечаю, где-то справа гугукает ночная птица.

— Ребят, послушайте же меня, — снова привлекает к себе внимание Егорка и размахивает берданкой, будет чудом, если он сегодня кого-нибудь не пристрелит. — Например, в Большевике случай был. Женщина по сговору за тридцать тысяч согласилась выйти замуж за гражданина Таджикистана, — пыжится Егор.

Что интересно: именно Егор мне предложил фиктивный брак по объявлению, а теперь так выговаривает, будто я сама всё придумала, и он меня спасает от возможных последствий.

Максим спокоен, его ничто не пугает, и разговоры эти, кажется, совсем не волнуют. Он тенью следует рядом. Высокий, крепкий, мужественный. Настоящий мужчина-защитник. Несмотря на все эти события, комиссию, страх и дурь Афанасия, я сто лет не ощущала себя настолько защищённой. А из Егора тем временем льётся продолжение истории. Он делится с нами с таким энтузиазмом, что просто завидно.

— Сожитель-подельник этой барышни достал для неё фальшивую справку о беременности, чтобы ускорить процесс регистрации брака. В итоге фиктивный супруг получил право проживать у нас в стране, а преступная парочка провернула такую же схему для подруги. Суд признал их действия организацией незаконной миграции и впаял женщине два года, мужику её — два года и шесть месяцев, а гражданина Таджикистана не осудили вообще.

— Я не из Таджикистана.

— Ну, знаешь ли, сейчас уже и не поймешь, кто откуда, — умничает Егор, потом подбегает ко мне и добавляет тише, как заговорщик: — Ты паспорт его проверила? Он точно местный? Чернявый какой-то и на цыгана похож. После легализации такие мужья обычно перевозят свои нефиктивные семьи с жёнами и детьми к нам и обзаводятся собственным мелким бизнесом. Процветают.

— Мне не нужен мелкий бизнес, потому что у меня есть крупный. Егор, не волнуйся так, давление поднимется, — глубоким, чуть хрипловатым голосом, от которого дрожь во всем теле, парирует Дубовский.

— Ну тогда ладно. Только я всё равно не понимаю, зачем тебе, Максим, фиктивный брак, если не нужно получать вид на жительство? Может, ты ради большого дома? Так у Ксюхи он куплен в кредит, сад запущенный, огород неплохой, но тоже мужские руки нужны, да и сама она уже не девочка, — зевает Егорка.

— Ты язык-то прикуси, Ксения Акимова — красавица, — заступается за меня Максим, и даже в темноте я чувствую его горячий взгляд на себе.

Это мило. На Егорку я внимания не обращаю, но мне обидно, что я так и не знаю, зачем Максиму брак со мной. И почему именно я? Он ведь такой потрясающий мужчина и мог выбрать любую.

— Касательно фиктивного брака я начинаю подозревать, что Максим сам не знает причину и написал объявление от нечего делать. — Включаю фонарик, вычерчивая линии на земле, освещая кучу золы, оставленную Егором, и дальше маленькие деревянные домики. — А вот и моя пасека.

Максим оглядывается по сторонам, Егор, навострившись, со своим ружьишком наперевес осматривает территорию. А я понимаю: что-то не так. Прям кожей чувствую. Моё чуткое женское сердце бьётся быстрее. Оно догадывается, чует беду. Ищу глазами Максима. И хотя знаю его всего ничего, уверена: он спасёт, поддержит, вытащит из любой опасной ситуации.

Я обожаю свою пасеку, для меня это не просто источник дохода, в неё я вкладываю душу. И, если с ней что-то случится, я не переживу. Как я буду расплачиваться с банком? На что прокормлю девочек? У меня есть паспорт на хозяйство, оно официально зарегистрировано. В столовой я столько не заработаю, да и для комиссии это ещё один минус. Детей заберут ещё быстрее, если я лишусь заработка.

Что-то не так.

* * *

Нас обманул ветер. Вернее, его направление. Он дул нам в спину, и мы не сразу почувствовали запах дыма, а когда подошли ближе — услышали треск огня, напоминающий тихий шёпот.

— Егор! — глубоким голосом зарычал Максим, и этот его приказ, он как будто доносился до меня из другой, параллельной вселенной. — Бегом за лопатой, вёдра неси, зови соседей! Руки нужны! Колонка? Где здесь колонка? Пожарных вызывай! Поторопись! Мы сделаем, что сможем!

Да ничего мы не сможем. Я это уже знаю. Слышу их и едва понимаю, словно остановилась во времени. В немом ужасе смотрю на помощника и фиктивного жениха, а думаю о своём. Не могу поверить, что человек, спавший со мной в одной постели, способен так жестоко поступить с тем, что я люблю. Даже если у нас с ним не получилось, Афанасий же знал, что сюда я вкладываю душу.

Пожар — это конец. И это сотворил Афанасий — мужчина, бывший со мной в отношениях! Единственный, кого я подпустила к себе после смерти мужа! Противно! Невыносимо! Больно!