Муж-незнакомец, или Сладкие сны о любви

– Марк, тебя задушила жаба, – cпокойно сказала я. – Комплекс вечно второго мальчика. Юхневу убрал Баринов, конечно, не сам, а с помощью нанятого им киллера. У Баринова связи в самых преcтижных кругах, выход на олигархов, cтатус. Он когда узнал об этом деле, решил сыграть свою игру. Для этого он вошел в контакт с Кирой, хорошо ей заплатив, и убил Ольгу, у которой забрал все документы. А вот потом… то ли Баринов не до конца все обговорил с потенциальным покупателем, то ли они не сторговались, то ли адвокат просто тянул время и выжидал…

Непонятно почему у Марка, – кивнула я в сторону Калмановского, – появилась мысль найти документы и продать информацию по Усть-Качанскому комбинату другому лицу. Но где пропавшие документы? Он почему-то стал подозревать тебя, – обернулась я к мужу. – И решил поискать эти документы у нас дома. Приходил к нам в квартиру, как к себе домой. Подделал ключ и приходил. Ты знал, что с соседями проблем не будет. Одного нет, а другая торчит в ванной и слушает музыку. Наверняка Володя пожаловался тебе на нее. Так ведь? – я задала вопрос Марку в лоб, не сводя с него взгляда. По его лицу пробежала тень, и я поняла, что все сказанное мной – правда. – А когда я вернулась из Эмиратов, Марк установил за мной слежку и следил за всеми передвижениями. Когда я побывала у Баринова, Марк по моим следам вечером нагрянул к нему домой. Разговора не получилось – Марк убил Баринова. А потом нанял этих головорезов, которые преследовали нас по пятам и пытались убить. Разве не так? Ты страшно завидовал Володе и хотел стать первым, обойти его. Я только одного не понимаю: почему ты заставил Плешакову сказать, что ребенок – Володин, когда он – твой. Ты решил повесить на него заодно всех собак? Чтобы он мучился и страдал от душевного дискомфорта? – в моем голосе прозвучала насмешка.

Голова Марка Калмановского как-то странно дернулась.

– А твоя ведьма догадлива. Недаром я ее никогда не любил.

С рычанием Дымчатый кинулся на него; Марк прицелился, и тут я кинулась Калмановскому в ноги. Пистолет рванулся вверх. Следующим движением я дернула Марка под себя и уселась на него верхом.

– Помоги мне связать ему руки, – попросила я Дымова.

– Веревка где-то здесь…

Толстой бечевкой я связала Калмановскому руки и вытерла лоб рукой.

– Кажется, теперь все.

– Я думал, ты к нему в ноги бросилась – умолять о прощении.

– Какое прощение, Дымчатый! – вытерла я слезы тыльной стороной ладони. – Это прыжок кобры называется. Буду я Калмановскому в ноги кланяться, – уже приходя в себя, фыркнула я. – За кого ты меня принимаешь?

– Пардон-с!

Я посмотрела на Калмановского. Он лежал со связанными руками, закрыв глаза. То ли в обмороке, то ли притворялся.

Я поддела его ногой, но он никак не отреагировал.

Мы вышли на улицу. И тут что-то зашипело, и яркий сноп пламени взметнулся к небу, поглотив дом и Марка…

– Прощай, Марк! – прошептал муж. В его глазах стояли слезы, хотя он изо всех сил пытался скрыть их. И я хорошо понимала Дымчатого: Марк был ему старым другом, роднее любого родственника и ближе брата…

– Документы! – и я схватила мужа за руку. – Мы их так и не нашли.

– Они здесь, – похлопал себя по груди Дымчатый. – Я их взял, когда ходил за винтовками. Я знал, где находится тайник у Баринова. Он мне как-то давно показывал его: на случай, если его убьют или что-то случится с ним и его женой – где находятся деньги. Это было еще до переезда жены и детей в Лондон. С тех пор ничего не изменилось.

Мы шли к воротам не оборачиваясь. Молча, на расстоянии друг от друга. Ворота были сорваны с петель и валялись на земле. Мой джип стоял на старом месте.

– Подожди! – остановила я Дымчатого. – А если его заминировали?

Он посмотрел на меня странным отсутствующим взглядом.

Какое-то время он молчал, а потом отвел глаза в сторону.

– Не думаю, – наконец мягко сказал он. – Вряд ли они думали, что мы выберемся живыми из этого переплета. Вряд ли…

– Ты прав, – cогласилась я.

И тут Дымчатый прижал меня к дверце машины.

– Но ты не сказала: почему ты, несмотря на все обиды, которые я тебе причинил, бросилась помогать мне. Почему?

Его глаза смотрели на меня в упор.

– Потому что я люблю тебя, и жизнь без тебя не имеет для меня никакого смысла.

В ответ муж взял мое лицо в свои ладони и так крепко поцеловал, что мои губы сразу сладко заныли.

– Поосторожней, Дымчатый, – рассмеялась я. – Ведь мне еще вести машину.

– А что ты хочешь сейчас больше всего?

– М-м-м. Надо подумать… Наверное, жареной картошки с мясом и нашу широкую кровать, где мы раньше занимались любовью сутками напролет.

Он посмотрел на меня, хитро прищурился, но ничего не сказал.

Еще до того, как я открыла дверь ключом, я уловила в нашей квартире запах жареной картошки и мяса.

– Дымчатый! – обернулась я к мужу. – Это что еще такое?

– Сюрприз, – усмехнулся он.

Дверь распахнулась, и на пороге стоял улыбающийся Колокольцев. Рядом с ним с независимым видом, подняв хвост, стояла Дашка.

– Все готово! Владимир Николаевич! Как вы и заказывали. С возвращением, Инна Викторовна.

Я бессильно прислонилась к косяку двери.