Муж номер семь

— Не жалеешь, значит? — спросила его хитро.

— Ни капли, пусть и носить рабский ошейник очень сомнительное удовольствие и без него наше знакомство могло начаться много спокойней, — ответил Дэрт и улыбнулся, мягко, завораживающе, так, что защемило в груди от мысли, что надо бежать, а так не хочется.

— А за что тебя граф не любит? — спросила с подозрением. — Наверняка женщина в это замешана.

— Ну, — смутился Его Светлость и попытался перевести тему. — Там много чего замешано.

— Рассказывай, — потребовала я.

— Тут и рассказывать нечего, — мужчина недовольно нахмурился. — У него сестра есть. Втемяшила себе в голову, что я ее судьба. Ну и преследует меня не первый год. А мне невинные, сумасшедшие девицы никогда по вкусу не были.

— Как интересно, — пропела я и прищурилась с подозрением. — Неужто совсем ничего не было? Ну вот совсем ничего? Не поверю. Такая дичь к тебе в руки сама шла, неужели отказался?

— Совсем ничего, — твердо ответил герцог. — Она не ты, меня совсем не привлекает.

И отвлек меня от подозрений вполне проверенным способом. Поцеловал так, что я забыла о чем еще хотела его спросить. Ехали мы пару часов, до дома известного мага действительно было далеко добираться. На экипаже мы потратили бы гораздо больше времени. Впрочем, это время все провели с пользой, мы с герцогом так точно. Дорога для нас пролетела как один миг, так были поглощены друг другом. И я все никак не могла поверить в то, что все происходящее правда. И то, что Его Светлость даже не думает отменять свадьбу, что смотрит на меня так нежно и тепло, что взялся решать проблему для того, чтобы жили мы с ним вместе долго и счастливо… Что он любит меня, как и говорил ранее… Это было таким необъятным объемом информации, что казалось, никогда не смогу успокоиться и поверить в реальность происходящего и в то, что шанс на счастье с Дэртом у нас все-таки есть.

Домик мага был совсем невелик. Сложенный из серого камня, он стоял на холме и ограду обвивала вьющаяся роза. Ярко-красные цветы благоухали, вопреки тому, что цвести им еще рано, бабочки, не смотря на холод, порхали над ними, а пчелы собирали нектар. Сделав шаг за приоткрытую калитку, мы словно очутились в другом мире, где царило яркое лето, вместо весны за оградой. Цветы, цветы, цветы, сколько хватало глаз. И все это бесконечное великолепие как-то умещалось за оградой, которая при взгляде извне, казалось примыкала вплотную к дому.

— Проходите, — сказала строгая старушка, распахнувшая дверь перед самыми нашими носами еще до того, как кто-либо коснулся дверного молотка, чтобы постучать. — Трой вас ждет.

Мы последовали за ней, внимательно оглядываясь по сторонам. Не знаю как остальные, а я впервые была в доме очень известного своими причудами мага. Одной из них было то, что маг спрятался от людей много лет назад и найти его домик без приглашения, сделанного самим магом, было невозможно. Не любил он незваных гостей и людей вообще.

Я тащила тяжелую шкатулку, не смея доверить свое опасное сокровище кому-либо еще. Герцог, удрученный тем, что держаться за руки теперь не получится — моя ноша мешала — шел рядом. Его друзья следом за нами. Старушка провела нас в заставленный книгами кабинет, где за тяжелым столом сидел пожилой мужчина, встретивший нас цепким и задумчивым взглядом.

— Вы все-таки притащили эту гадость в мой дом, — недовольно пробурчал он вместо приветствия. — Герцогиня, — распорядился маг. — Поставьте шкатулку на стол. И отойдите. И остальные тоже.

Как только выполнила это его распоряжение плащ сам развернулся, показывая во всей красе артефакт.

— Елиан все-таки был гением. Не чета всем нам, — патетически воскликнул мужчина и вскочил со своего места.

Известный маг оказался худеньким человечком маленького роста, ещё и абсолютно седым. Он обежал вокруг стола, задумчиво постукивая себя указательным пальцем по кончику носа, устроился снова в кресле и сказал:

— Ваш отец, герцогиня, барон Фейран уже интересовался тем, что может скрываться внутри этой вещи. И я ответил то, что отвечу и вам. Я не знаю. Я могу только предположить. Елиан Могущественный был тем еще шутником и сумасшедшим. Он мог запрятать в шкатулку как бумажку с надписью: «Дураки!», так и что-нибудь важное. А мог вообще ничего не прятать. Просто наложить витиеватое проклятие. Вот такой вот он был чудак. И пусть в хрониках пишут о нем, как о великом и мудром чародее. Он был не более, чем старым маразматиком и гением.

— То есть вы не можете нам сказать, что именно служит причиной смертей мужей герцогини Дарновской, так? — осторожно спросил хозяина дома господин Шерашон.