Муж по случаю

— А ничего. Провели несколько дней вместе, погуляли, вспомнили общих знакомых. У него все нормально, хорошо устроился, привык к местным условиям, стал почти своим, местным. Но только почти. Он познакомил меня со своими друзьями. Очень милые люди. Да что я все говорю, говорю, но не могу сказать тебе главное: большую часть своей жизни я считала, что сделала правильный выбор, хотя пожертвовала своей личной жизнью во имя семьи. И только теперь я поняла, что с этим человеком никогда не была бы счастлива. Его эгоизм развился и достиг неимоверных размеров, он настолько поглощен самим собой, своими проблемами и чувствами, что просто никого из окружающих его людей не замечает, не слышит и не видит. Чужие проблемы его не волнуют, а только раздражают.

— Может быть, если бы ты была рядом с ним, этого бы не случилось? Он бы научился больше отдавать, чем брать?

— Вот над этим-то я и думала все эти дни. Все дело в том, что я просто там не выдержала бы. Бывают люди, которые могут уехать и чувствовать себя комфортно, а другие нет. Для меня жизнь там стала бы трагедией.

— Ты же хорошо знаешь французский язык, тебе было бы легко привыкнуть.

— Я смогла бы прожить там какое-то время, твердо зная, что я могу вернуться домой. А потом, человек, которому предназначались мои жертвы, оказался так мелок и неинтересен. И чтобы понять это, мне понадобилось приехать в Париж.

— Это же была твоя вторая поездка во Францию, а во время первой ты его не искала?

— Нет.

— Почему?

— Боялась.

— Ты? Тетя Оля, ты боялась? Чего?

— Скорее всего, себя. Боялась разочарования. Интуитивно я чувствовала, что мой кумир на поверку окажется человеком себялюбивым и эгоистичным. В молодости очень легко ошибиться, за красивой и броской фразой порой нет мысли. Всегда тяжело расставаться с иллюзиями прошедшей юности.

— Тетя Оля, ты всегда будешь молода.

— Конечно, но я еще не настолько впала в детство, чтобы не понять, что моя молодость уже прошла и ей на смену пришла зрелость. А ты что задумалась?

— Семеныч сегодня гулял с Доном утром.

— Ничего удивительного, он и за питанием для Сережи ходил. Александр уехал в командировку на несколько дней.

— А в его отсутствие Николай Семенович возведен в ранг подъездного дедушки. Вот стыд-то!

— Такого заслуженного дедушки нечего стыдиться!

— Мне стыдно, что я заставила на себя работать весь подъезд. Почему нельзя было сказать мне, что уезжаешь, что собака остается одна. Я же могу ему помочь! Вместо этого он просит Николая Семеновича. А откуда ты знаешь про командировку?

— Мне рассказал Николай Семенович.

— Николай Семенович там, Николай Семенович здесь, прямо-таки Фигаро какой-то!

— Когда у человека совсем нет забот, он чувствует себя никому не нужным. Вот тут-то его и настигает старость. Отсутствие хлопот никогда не облегчало людям жизнь. Тебе это в голову никогда не приходило?

— Мне? Никогда!

— О, молодость, молодость! Впрочем, ты и так целый день крутишься, тебе безделье не угрожает.

— Можно подумать, что у тебя мало хлопот.

— Кроме забот о Марсиане…

— Тетя Оля, я давно хотела спросить, почему ты его так называешь?

— Первоначально его звали Марсиком, его мне подарили студенты. А когда он вырос и превратился в огромного кота со сложным характером, то мне ничего не оставалось, как поменять ему кличку. Он недвусмысленно дал понять, кто в доме хозяин. Что я могла сделать? Я смирилась. С возрастом у него появилось много дурных привычек.

— У кота?

— А что тебя удивляет? Например, теперь он спит только в кресле, прикрывшись газетой.

— Как это? Он ее разворачивает и прикрывается, как одеялом?

— Ты все смеешься? Он еще не научился этого делать. Марсиан просто заползает под газету и сворачивается клубочком.

— Я никак не могу понять, чем тебе это мешает?

— Он же храпит по ночам под своей газетой и будит меня.

Глава 18

— Александр! Как вас давно не было.

— С добрым утром, Таня! Меня не было чуть больше недели, но меня радует, что ты это заметила.

— Я узнала, что питание для Сережки приносит Семеныч. Мне было неудобно его утруждать. Сегодня мне удалось наконец забрать питание самой, опередила Семеныча.

— Вы с ним что, тоже наперегонки бегаете?

— Вы все смеетесь. Знаете, что мне сказали на кухне? Выдавальщица так ехидно сощурилась и говорит: «Давно вы у нас не появлялись. Вы вашему дедушке скажите, пожалуйста, что мы питание для детей всегда свежее привозим и о здоровье детей заботимся. Контроль качества продукции на заводе очень строгий. А то ваш дедушка уж очень печется о свежести питания, все упаковочки чуть ли не на просвет разглядывает. Мы уж и говорили ему, и документы показывали. А он все твердит: «Один у меня внук и маленький, вот и смотрю»». Потом она на меня посмотрела, пожала вот так плечами, развела руками и добавила: «Даже ваш муж и то нам больше доверяет». Почему вы смеетесь, Александр?

— Мы давно обращаемся друг к другу на ты. Ты уж очень смешно изобразила эту даму с молочной кухни.

— Неужели тебя совсем не волнует, что вас с Семенычем приняли за отца и деда?