Муж подруги

Колючей волной рванулась в душу память, как ей убитой, опустошенной потерей ребенка, пришлось еще услышать от Игоря торопливое:

- Ты что, его вечно ждать собралась?

Жалостливое:

- Аленушка, уехал этот твой парень давно, за квартиру с хозяином рассчитался еще неделю назад. Теперь я ее снимаю. А ты, глупая, все сидела, ждала? Господи ты Боже мой, это что же делается-то... Ну пойдем-пойдем-пойдем...

И снова жалость, калечащая душу, страшная в своей правдивости.

- Хорошо, что я зашел, а то попалась бы какому-нибудь уроду. Как будто мало ли их тут шастает.

А у нее перед мысленным взором опять та банда мотоциклистов, и больно, и трясет от страха, и все плывет перед глазами.

Но то была память, а здесь и сейчас...

- Я?!! - ощерился он, яростно сжимая кулаки. - Я никогда не бросал тебя! Никогда! И ты это прекрасно знаешь. Я просто не...

Предел наступил, переполнилась чаша!

В этот миг Влас словно провалился в прошлое. Он снова видел перед собой ту захолустную больничку, где отлеживался тогда. Облупленные серые стены, серое, застиранное, в дырах белье, отдающее фармалином. Судно под койкой. Домой было нельзя, никуда нельзя, Игорь помог, упрятал его сюда. Потому что Влас не мог допустить, чтобы дома узнали. Но самое главное - он не мог подставить под удар ЕЕ - олененка. Он же просил Игоря, как только пришел в себя.

Там-то, в той больничке и нашел его Белый. А почему бы не найти, если Власа ему просто сдали. Тепленького, в постели. С потрохами.

Снова крутилось в памяти, как его били и калечили еще раз, ломали по живому. Наказывали побольнее, но не насмерть, а чтобы запомнил.

Куда больнее было осознавать, что его предали, кто-то его Белому сдал.

Но что было с Власом, когда он узнал, что сделала ОНА. Он как будто в мрачную бездну ухнул, темнота вокруг беспросветная настала. Три года прошло, а слова Игоря по-прежнему звенели в ушах:

- Ты только не раскисай, брат, в жизни всякое бывает. Нашел я твою девчушку, она сказала, что ей пох***, заложила тебя Паше, сделала аборт и уехала. Я ничего не мог поделать.

Ей было пох*** на него. Сделала аборт и уехала.

А он так и остался живым трупом, медленно сходить с ума в этой темной яме.

Довольно об этом.

***

Влас пошел к двери. а ей хотелось заорать:

- Что хватит?! - но судорогой свело горло.

Алена сама не заметила, как быстро поставила чашку на подоконник и метнулась за ним следом. А он вдруг обернулся, чуть не столкнувшись с ней и с горечью проговорил:

- Я бы все понял, если бы ты просто сказала. И я давно простил, что ты сдала меня Белому. Но аборт! Аборт, бл*****... Алена, зачем ты это сделала?! Ты же говорила, что так хочешь этого ребенка! Обещала ждать, что бы не случилось...

Он осекся, отворачиваясь. Алена стояла, как громом пораженная, потом бросилась, хватая его за рукав.

- Я никогда аборт не делала! И не сделала бы! Слышишь ты!? Никогда! Никогда... Если бы меня не столкнула тогда банда отморозков на мотоциклах... - слезы брызнули у нее. - Я... Я неделю каждый день до поздней ночи торчала на коврике перед дверью той проклятой квартиры! А тебя не было! Не было! И на звонки ты не отвечал! Я...

Она совсем задохнулась, потому что рыданиями прорвалась боль прошлого.

- Я... не мог прийти, не мог, понимаешь? Я... - забормотал он, осторожно забирая ее в объятия. - Я сдыхал тогда, понимаешь?

- У меня был выкидыш, - с трудом проговорила Алена. - И я не знаю, что было бы со мной, если бы меня не нашел тогда Игорь. Он меня в больницу отвез. И... он сказал, чтобы не ждала тебя, что ты уехал.

Звенящая тишина воцарилась.

Так страшно...

Один и тот же человек. Он спас их от смерти, каждого по отдельности. Но он же разлучил их, развел, лишил самого дорого, главного! Заставил поверить в предательство.

Жестоко. Непонятно.

Влас резко со всего размаху засадил кулаком в стену. Еще и еще раз. Кровь осталась на стене Алена вскрикнула, а он снова притянул ее к себе, закрыл ее лицо ладонью. Ей стало страшно этого приступа гнева, особенно, когда он мертвым голосом спросил:

- Игорь?

- Да, он мне тогда здорово помог.

Это была правда, Игорь прикрыл ее тогда от всех, даже от родителей. Никто не узнал, что с ней было.

- Я не знаю, кто такой Белый, Влас, правда, - сказала она, и робко обхватила его за талию.

Они так и стояли, затихнув в объятиях друг друга, наконец Алена проговорила:

- Влас, тебе пора уходить. Кристина подозревает, что у тебя кто-то есть, она просила меня помочь. И...

- Молчи, - прошептал он, находя ее губы.

Горький поцелуй, со слезами, с болью обмана и предательства. И безумно сладкий. Наконец Алена опомнилась и стала говорить то, что ее с самого начала беспокоило:

- Она сказала, что хочет предложить тебе развестись. Но это она затевает, чтобы выследить потом, к кому ты как она сказала, «побежишь». Она так говорила, Влас... Я не знаю, что она задумала, но мне стало страшно. Кристина может навредить тебе?

Влас несколько раз изменился в лице и помрачнел, жестокое выражение проскользнуло у него.

- Может.

- Влас...