Муж понарошку (СИ)

– Иваныч, че за обстоятельства еще, едрить твою через коромысло? У нас же дело стоит!

– Передай кому-нибудь другому.

– Другому?! Другому, м*ть твою?! Ну тогда я и премию другому кому отдам!

– Хорошо, я не против.

– Ёманар*т! Ты сбрендил, Иваныч? Ты их два месяца разрабатывал! Там осталось-то, тьфу!

Алексей вздохнул. Он знал, что эта история никогда не закончится, а он хочет побыть с Надей прямо сейчас. Потому что скоро она уедет, и у него не останется ничего, кроме этих отвратительных нескончаемых историй. Начальник сдался, но его тон выражал глубочайшее презрение:

– Ну как хочешь, Иваныч, как хочешь, дело твое... Гуляй, пока молодой...

– Спасибо, Борис Федорыч. Спасибо.

А Наде позвонил молодой Шехонин. Она как раз спала, а Алексей сидел рядом и потому увидел, как загорелся экран ее смартфона. Звук был выключен. Немного подумав, Алексей взял трубку и вышел из комнаты:

– Здорово, Василий. Ты чего, морж недоделанный, Надю-то купаться потащил?

– Ээ... простите, Алексей Иваныч, я не смог придумать, как ее остановить, – голос паренька звучал расстроенно. – Простыла, да?

– Да, температура у нее со вчерашнего вечера.

– Вот черт! А я в больницу как назло загремел... с ногой этой дурацкой...

– Что там с ней?

– Трещина... вы только Наде не говорите. Скажите, что просто покой прописали...

– Ладно, не скажу. Завтра сам ей позвонишь и скажешь.

– Да. Хорошо. До свидания.

Алексей положил трубку и задумался о Васе Шехонине. Вроде, неплохой парень. Оступается, конечно, но этого с кем не бывает? Если он Наде нравится... что ж, пусть дружат.

Алексей вернулся в Надину комнату – она как раз открыла глаза. Спросила по-прежнему хрипло:

– Ты с кем-то разговаривал?

– Да. Ухажер твой Василий звонил. Беспокоится за тебя.

– Ты ведь не разрешил ему меня навещать?

– Нет. Он и не сможет пока, ему врачи покой прописали.

Надя испуганно ахнула:

– Нога?

– Да. Но ты не волнуйся, он же молодой. Заживет, никуда не денется.

– Дурак! – в сердцах прохрипела девушка. – Знает ведь, что нельзя на нее нагрузку давать!

– А ты не знаешь, что купаться майским вечером в горной реке опасно?

– Хочешь сказать, что я тоже дурочка?

– Нет, таких слов я про тебя никогда не скажу. Так про какую нагрузку ты говоришь?

– Он вздумал меня из реки на руках выносить...

Сердце Алексея пронзила отравленная стрела ревности.

– Да уж, полное безрассудство... – пробормотал он сдавленно. – А ты что же... позволила?

– Я не подумала как-то. Ну, в первый раз у меня ноги свело, а на второй...

– Ты еще и второй раз в воду залезла?! – чуть не заорал Алексей.

Надя виновато потупилась.

– Ну это уже ни в какие ворота не лезет... – пробормотал он и вышел из комнаты.

Вот тебе и хороший мальчик. Вот тебе и "пусть дружат". А как дошло до дела, невыносимо хочется придушить щенка. На руках он её носит... гр*баный рыцарь, так его растак... Алексея всего трясло от гнева. Ну вот как тут быть? Как отпустить это все?

Мать как раз приготовила для Нади витаминный травяной чай. Алексей собственноручно нарезал лимон и понес это все в комнату своенравной супруги. Увидев его, она слабо улыбнулась и вдруг сказала:

– Я вспомнила, что сегодня пятница. Почему ты не ушел на работу?

– Я взял небольшой отпуск за свой счёт.

– Почему?

– Надо огород сажать, а еще ты тут заболела...

– Я могу сама за собой поухаживать!

– Да, я видел сегодня утром, как ты можешь...

– Алексей... Иванович, ты что, взял отпуск, чтобы нянчиться со мной?

Он невольно залился краской и, разволновавшись, спросил невпопад:

– Почему ты так странно меня называешь?

– На тебя не угодишь! Алёшей тебе не нравится...

– Я такого не говорил!

– Ты сказал, что тебя так мама называет...

– И жена.

Надя долго молча смотрела на него пронизывающим взглядом.

– Хорошо, – тихо сказала она наконец, – буду называть тебя Алёшей, если тебе так больше нравится.

Он в очередной раз измерил ей температуру – 37,2 – и ушел к себе бродить по комнате туда-сюда. Что это с ним, черт побери? Какая еще жена? Что за ребячество...

Он чувствовал, как что-то неуловимо изменилось в ней. Это уже не та юная девочка, которую он увез из Москвы. Неужели она и впрямь повзрослела? Вчера ей исполнилось 22, она скоро закончит учёбу в университете и вряд ли пожелает оставаться подле него, и этот факт невольно будоражил нервы Алексею. Сама Надя перестала делать намеки, а тем более прямо выражать ему свои чувства – наверное, они прошли, как все проходит, и ему ли не знать, сколь ветрено юное сердце.

И он должен радоваться этому, потому что ничего принципиально не изменилось меж ними. Она все так же остается принцессой, дочерью богатого и могущественного короля, пусть и находящегося в изгнании. А он – Алексей – по-прежнему просто слуга, которому доверили о ней заботиться. Поэтому хорошо, что она пережила свою детскую влюбленность. Нужно благодарить Небеса за это. Но у Алексея еще никогда не было так горько на душе.