Муж понарошку

– Но ведь можно что-то сделать? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла она, доверчиво заглядывая Алексею в глаза. Он пожал плечами:

– Не знаю, лечится ли строптивость в ее возрасте. Возможно, что уже поздно... Я вообще не уверен, воспитывается это качество в людях или дается им от рождения. Даже малыши бывают невероятно упрямыми... Огромная удача, что в тебе этого нет...

Он ласково улыбнулся Наде и, сам не зная зачем, отхлебнул еще немного шампанского. Девушка зарумянилась, тоже сделала глоток и прошептала:

– Спасибо.

– В некоторых вопросах ты мудрее моей двоюродной сестры, – задумчиво пробормотал Алексей. – Хотя она намного старше тебя…

– Разве дело в возрасте? И что такое несколько лет в перспективе целой жизни?

Милая моя, наивная девочка! – подумал Алексей. – Ну конечно, ты ребенок, и через несколько лет тоже не будешь взрослой. А может быть, и вообще никогда. И ты прелестна в этой своей непосредственности, но мне нельзя открыто выражать свое восхищение. И всегда будет нельзя. Черт побери, как же унять этот жар в груди?..

Так и не дождавшись никакого ответа на свою тираду, Надя взяла Алексея за руку и снова потащила его на улицу – только на этот раз она прихватила пальто и увела его подальше от набитых гостями троп.

– Какое звездное небо сегодня! – восхищенно пробормотала Надя, запрокидывая голову и выпуская вверх белые облачка пара. – Казалось бы: что особенного? Темный фон и на нем крохотные огоньки. Но в красоте звездного неба есть что-то первобытно-мистическое...

Она покрутилась, пока не уткнулась макушкой в грудь Алексея. Он придержал ее, а потом, сам не отдавая себе отчета в том, что творит, обвил руками ее талию. Надя устроила свою голову поудобнее у него на плече и положила свои уже замерзшие ладошки поверх его пламенеющих рук.

– Можно стоять так бесконечно, правда, Алёша? – прошептала девушка, и шепот ее растекался по его венам дикой смесью исцеляющего бальзама и насмерть отравляющего яда. – Смотреть на звезды, слушать тишину, чувствовать прохладу и свежесть воздуха...

Тишина, конечно, была условной: от здания, откуда они только что вышли, доносились звуки музыки – но они были намного тише, чем внутри столовой. Алексей обхватил Надины ладошки и потер их большими пальцами:

– Ты замерзла?

– Нисколько. Наоборот, мне жарко... можно, я сниму пальто?

– Ни в коем случае! Еще не хватало тебе простыть!

Надя захихикала:

– Алёша, ты прямо как курица наседка, честное слово!..

– Почему ты так меня называешь?

– Как? Алёша? Мне так нравится. Мне кажется, это самая ласковая форма твоего имени.

– Даже слишком. Она какая-то... интимная. Или детская – не знаю, что больше.

– Тебе не нравится?

– Нравится. Только у меня от этого мурашки по коже.

– Тебя больше никто так не называет?

– Только мама.

– И жена.

– Надя...

– Что? Я знаю, ты считаешь, это не взаправду, но должны же у меня быть хоть какие-то привилегии, раз уж мы женаты.

Алексей усмехнулся:

– Привилегии!

– Да. А что? Я, может быть, даже горжусь... Для меня это честь – быть твоей женой.

– Да какая честь? Откуда ты это взяла? Что в этом почетного?

– То, что я восхищаюсь тобой, как никем и никогда не восхищалась. И все вокруг тоже.

– Кто? Моя мама?

– Не только. Все. И папа, и майор Шехонин, и... много кто еще.

– Надюша, не делай из меня кумира, я обычный человек. Не хочу, чтобы в один прекрасный день ты во мне разочаровалась. Но это неизбежно, если ты возведешь меня на пьедестал!

Надя повернулась в кольце его рук, положила руки ему на плечи и, глядя прямо в глаза, прошептала:

– Я видела много разных людей, обычных и не очень. Ты не похож ни на кого из них.

Кажется, Надя собиралась поцеловать Алексея – она даже успела сделать едва уловимое движение головой, начав запрокидывать ее, чтобы дотянуться до него губами, но тут совсем близко послышались шаги и веселые голоса гостей свадьбы, и супруги отпрянули друг от друга.

Алексей отвел Надю в банкетный зал, а сам пошел в уборную умыться, чтобы освежить пылающее лицо и прочистить мозги. Он ведет себя просто непозволительно! Играет с огнем, снова и снова подпуская девушку все ближе, уединяясь с ней и ведя опасно интимные разговоры. Он решил больше не поддаваться на провокации и держаться на расстоянии. Хватит танцев и бесед тет-а-тет! Никаких больше объятий и соединенных рук. Он ведь взрослый человек, а идет на поводу у молоденькой девчонки! Это, однако, непростительно малодушная мысль: можно подумать, Надя его соблазняет... Да она не умеет этого делать! Она ведь ребенок, наивный и неискушенный. Это он – Алексей – сам закапывает себя в яму. Собственными руками. Но теперь все, баста. Да, и с шампанским пора завязывать...

Надя встретила его в зале встревоженным взглядом. Он ответил хмурым. Она сразу погрустнела. У него сжалось сердце. Жалко ее, но так лучше. Для нее. Он заботится о ней.

Алексей подсел к жениху, завел с ним разговор про базу, про хозяйство. Лев сказал по секрету, что они с Галей, по его настоянию, подписали брачный договор.