Муж поневоле

С другой стороны, она сейчас была фактически пленницей, ночуя в клетке и не имея ровно никаких больше прав. А значит, ни о каком доверии речи быть не могло.

— Тогда почему ты хочешь оставить меня в городе?

— Таков был уговор.

Со мной и Дином, — она кривовато улыбнулась, а я кивнул, подтверждая.

— Да.

— Вот только Дина больше нет.

Сказано это было чуточку злым с толикой обреченности голосом и я, не зная, что сделать, просто положил ладонь ей на колено, стараясь чуть успокоить. Напоминать ей о том, что Дин целиком и полностью был виноват сам и только сам, никто его хватать чего попало не тянул, я не стал. Зачем сыпать лишнюю соль на рану.

— Тогда что хочешь ты? — спросил я, после недолгого молчания, убирая руку от неё.

— Я? Не знаю, но точно не хочу в город. Что мне там делать, одной? Жить как раньше? В одиночку не справлюсь, а искать нового напарника… Я не хочу, слишком… — она замолчала, поднимая взгляд вверх на ярко засиявшие на небе звёзды, затем добавила, — в общем, слишком. Всё слишком.

— Понятно. — На самом деле особо ничего мне понятно не было, кроме вполне понятных причин. В их тандеме двух воров Алла играла всегда вспомогательную роль, поддержки, так сказать. Была ведомой, а Дин ведущим. Найти другого ведущего сложно и, для девушки, может быть ещё и опасно. Ну а еще и психологическая связь, они как-никак были любовниками, и возможно девушке сейчас хотелось сменить окружение и род деятельности, чтобы меньше вспоминать о любимом.

— Знаешь, — неожиданно произнесла она, — а возьми меня с собой? — и вновь я почувствовал что-то такое в её голосе, что не стал спешить с ответом, стараясь еще раз всё тщательно взвесить.

— Зачем это тебе? — наконец поинтересовался, мельком взглянув на прислушивающегося к нашей беседе Калима.

— Сама не знаю, — буркнула та, но затем, грустно улыбнувшись, добавила, — вы знаете что со мной случилось и не будете задавать глупых вопросов, почему иногда я веду себя странно. Да к тому же, мне показалось, что я смогу вам пригодиться.

— Возможно, — ответил я. А затем внезапно понял, что Алладина сейчас попросту боится оставаться одна среди незнакомых ей людей. Да и знакомых тоже, по всей видимости. Хотя было у меня подозрение, что работая вдвоем с Дином, они практически больше ни с кем никаких, кроме деловых, отношений не поддерживали. А к нам, волей-неволей, она успела привыкнуть. К тому же вели мы себя с ней корректно, не обижали, поэтому безотчетное стремление оставаться ближе к нам, в какой-никакой, но зоне комфорта, у неё присутствовало и, похоже, с каждой минутой всё более крепло. Вот только мог ли я ей доверять? Полностью и безоговорочно, чтобы сделать полноправной участницей нашей, говоря игровым сленгом, пати? Это в компьютерной игре все просто, выслушал заверения в любви и верности какого-нибудь Зеврана и всё, спокойно с ним дальше бегаешь, доверяя спину. Главное только сильно не нагибаться. А в жизни? Тут сейв-лоада нет, жизнь одна, и любая ошибка ведет к скоропостижной и безвременной кончине.

Вот поэтому я и колебался, не готовый вот так сходу дать какой-то конкретный ответ.

— Не доверяешь? — поняла она. — Хочешь, поклянусь?

Она всё ещё храбрилась, стараясь говорить уверенно, но в голосе внезапно проснулись жалобные нотки.

— Поклясться? Стоп, ты же владеешь магией, — меня осенило и растянув губы в довольной улыбке я закивал, — да, точно-точно, поклянешься, но не просто, а в магическом вассалитете мне. Вот тогда я смогу тебе доверять.

— Вассалитет?

— Да. Тогда ты просто не сможешь мне навредить, сама магия не даст тебе этого сделать.

— А по другому никак?

— Никак, — качнул я головой, вставая с песка и возвышаясь над ней, — это единственная возможность для тебя.

— Слышала я про эти вассалитеты, — буркнула Алладина, но решительно поднявшись вслед за мной, взглянула глаза в глаза и сказала, собравшись с духом, — я согласна.

— Тогда повторяй вслед за мной, — и я начал произносить слова клятвы, памятные мне еще по первому курсу академии.

А затем, стоило ей закончить, как до наших ушей донесся словно далекий гром и я, удовлетворенно кивнул, — Твоя клятва принята.

В эту ночь я больше не создавал для неё клетку.

* * *

К Гардункару — построенному под горой гномьему городу мы подъезжали уже в сумерках. Впрочем, до самого гномьего анклава было еще с десяток километров, но дальше начиналась уже запретная зона, появление в которой без разрешения самих гномов каралось жёстко и даже жестоко, поэтому путь мы держали в торговый городок возникший на границе зоны. Салис — такое у него было название и происходило от самого понятия торговли на языке султаната. Изначально торговый пост со временем разросся до приличных размеров, живя за счет достаточно большого потока товаров в обе стороны.