Муж с пониженной социальной ответственностью

Кроме того, что меня насторожило: ты ведь вчера в ночном разговоре не сказал ничего определенного… А сам, втихаря, ремонтируешь нашу бывшую комнату у Гальки в родительском доме: я это поняла, т.к. старую мебель из нее в гараж увез. Для меня это означает, что ты встал в позу: «…так получилось, сама во всем виновата, а я весь в белом – меняться не буду, а раз в пути-дороге «ты меня задолбала» своими замечаниями и советами, то и пусть тебя!…» – Ну да! Самая не душевнозатратная позиция. Я так это поняла. Разве не правда? Если бы осознал вину, то так бы себя не вел… Опять твоя «САМОСТЬ» и гордыня? Что будем делать, Алешка?»

***

Вечером она позвонила ему, чтобы узнать, как он долетел, как там дети… просто очень хотела услышать его голос:

– «Алеш, ты уже добрался?»

– «Конечно!! А что могло случиться?» – в его голосе слышался испуг и напряжение.

– «Ты прочел мое письмо?»

– «Не до конца… не смог читать…»

– «Почему? Дочитай! Я постаралась там все тебе объяснить. Мне нужна ясность…»

– «…», – он молчал в трубку.

– «Что ты молчишь? Тебе нечего сказать?»

– «…Я не знаю… Лучше бы я умер до того, как ты все узнала…»

– «Перестань! Я этого совсем не хочу. Просто надеюсь, что в отпуске ты спокойно подумаешь обо всем. Приедешь – и мы вместе все решим. Наверное, пора. Целую тебя! Девчонкам привет!»

– «Ладно… Все будет хорошо!» – в трубке раздались длинные гудки.

Ясновидящая

Несмотря на это оптимистичное «все будет хорошо!», после его отъезда она не находила себе места. Все валилось из рук, не было никаких желаний. Душу сжигала тоска… и любовь! Она мысленно постоянно продолжала дописывать ему то «большое письмо», выливая в слова все накопившиеся эмоции… искала все более убедительные для него аргументы, пытаясь в них найти те «красные кнопки», которые смогли бы его удержать и … вернуть. И постоянно задавала себе один и тот же вопрос: «Что делать? Что делать?…Что же делать… Что же делать-то?!» – сводивший ее с ума и парализовавший все ее действия.

Решила съездить в книжный магазин «Москва» на Тверской, порыться в каких-нибудь умных книжках по психологии семейных отношений: «Я же не уникальна… наверняка есть наработанные приемы выхода из этого состояния?»

Вместо Пушкинской, глубоко задумавшись, она вышла из метро на Чеховской, и, чтобы избежать большой толпы, побрела в сторону книжного магазина дворами через арки параллельно Тверской. Шла медленно, вся погруженная в себя, с отрешенным видом, как вдруг, столкнувшись с кем-то плечом, услышала над ухом: «Ты сломала руку, попала под машину… и она до сих пор тебе вредит!» От неожиданности сильно вздрогнула, и увидела перед собой стройную смуглую женщину с копной черных волос, одетую в стильное шелковистое облегающее дымчато-сиреневое платье. Ее глаза скрывали модные солнечные очки. В руках женщина держала серебристо серую сумочку:

– «?!!!» – замерла она в ответ с немым вопросом в глазах.

– «Меня зовут Валерия… вот моя визитная карточка!» – нараспев произнесла женщина: «Приходи! Я недалеко тут принимаю – скажу тебе, что делать!» – и пошла к выходу из арки на Страстной бульвар.

На визитке крупными буквами было написано «ВАЛЕРИЯ – ясновидящая», и внизу мелкими буквами – адрес и телефон.

«Я что, вслух что ли, сама с собой разговаривала?! Какой кошмар!!! Надо брать себя в руки, а не то…» – развернувшись среди толпы в арке, она, потрясенная, вернулась в метро и уехала обратно домой. Если честно, то этот случай ее сильно напугал и одновременно озадачил: «…Да нет!! Не могла же я вслух произносить про руку, и про аварию? Это давно было… я уже и не думаю об этом совсем … Да еще эта Валерия связала эти события с его любовницей, чего я даже и сама в мыслях-то не предполагала! Ерунда какая-то! Но откуда тогда эта женщина об этом узнала? … Неужели эта Валерия «отработала» на мне эриксоновский гипноз?!!! Сколько времени я на самом деле с ней говорила?» – она внутренне сжалась, ее мысли теперь были заняты разгадыванием этого «кроссворда»: «Вообще-то она сильно похожа на цыганку, хоть и очень стильная. Даже странно! Если бы она мне этих слов по-русски не произнесла, я бы подумала, что это вообще какая-то туристка-латиноамериканка…»