Муж, труп, май

Я теперь готовила с большим запасом, так что мы спокойно могли пообедать с Петром Васильевичем. Все остальные (за исключением Кристины) дом покинули.

– До чего договорились? – спросила я у Измайлова.

– С кем? – уточнил он с полным ртом.

– Со всеми.

– Моя задача – обеспечить безопасное и по возможности спокойное существование Сергея Юрьевича, его фирмы и его супруги. Кристине не предъявили никаких обвинений. Да и в чем? Хотя был бы человек – статья найдется. Пакетик, конечно, заляпан, да и тот, кто его подложил, явно не такой дурак, чтобы оставлять отпечатки пальцев. Но его все-таки проверят.

– Там был один мышьяк или какая-то смесь?

– А я-то откуда знаю? Экспертиза покажет. На глаз не определить. На вкус не стали. Знаете ли, ни у кого желания пробовать не возникло. Кроме тех идиотов-артистов. Хотя о мертвых так, конечно, нельзя говорить, да и о больном тоже. Но те трое однозначно отравились мышьяком. Это определили в больнице. И симптомы это показывали – рвота, боли в животе, понос, угнетение нервной системы.

– А разве ни от чего другого не бывает таких симптомов?

– Бывает, конечно. Но сейчас хорошая диагностика. На мышьяк даже какая-то особая проба есть. Видят симптомы – и делают то, что нужно. Мышьяком же народ не первое столетие травится, то есть травят. Предполагают даже, что Наполеона им отравили. Во Франции порошок – не чистый мышьяк, а смесь с чем-то, которую чаще всего использовали для отравлений – даже получил особое название – poudre de succession. Первое слово означает «порошок», «пудра», а второе – «наследование», «наследство». Порошок для наследования. Уже по одному названию можно догадаться, зачем его использовали. И у нас им травили. Например, в волосах Елены Глинской (матери Ивана Грозного) нашли огромную дозу мышьяка – уже в наше время. Хватило бы на несколько человек. Так что и симптомы отравления давно известны, и противоядия. Теперь, конечно, они более усовершенствованные, но и простое промывание желудка может помочь, и водные растворы тиосульфата натрия.

– Попковский и компания будут предъявлять претензии Сергею Юрьевичу? Или Кристине?

– Нет. И – надеюсь – отец Иоанн забудет сюда дорогу. Но не уверен, что Попковский оставит вас в покое. Он страшно хочет заполучить вас в свой сериал, а может, и свою постель. Он как раз предпочитает женщин вашего типа.

– Мало ли что он предпочитает…

– Если захотите охрану, звоните. Сразу же обеспечим.

– Что будет с Кристиной? Может, ее на самом деле лучше поместить в клинику?

– Сергей Юрьевич против.

– А если все-таки попробовать поговорить с Сюзанной? Ей не требуется находиться здесь двадцать четыре часа в сутки.

– Я бы поговорил с Надеждой.

– С кем?

– Женой любовника Сюзанны.

У меня ведь тоже появлялись такие мысли…

– Составите мне компанию, Лариса Михайловна? У вас на сегодня еще много работы?

– Я вообще-то в магазин не успела с этими гостями.

– Пишите список. Я все закуплю. А вы пока заканчивайте дела в доме. Вернусь – и поедем.

– А адрес этой Надежды у вас есть?

– Обижаете.

И мы поехали. Без предварительного звонка, естественно, без приглашения. Да и не знала нас Надежда. Но обрадовалась нам! Мы оказались первыми, кто был готов ее выслушать полностью и поверить в ее слова!

Выглядела она отвратительно – глаза опухли от слез, вообще все лицо выглядело опухшим. Никакой косметики, волосы следовало бы подкрасить у корней. Да и фигура очень уступала фигуре Сюзанны. К тому же по всей квартире были разбросаны фантики из-под конфет, обертки от шоколадок и кексов.

Жила она в ограбленной квартире, а муж – в апартаментах, которые имелись при его банке для приема гостей и, вероятно, встреч руководства с подругами. Об отдельном проживании любовника с Сюзанной я уже знала от Кристины, только не знала, где он обосновался.

– Да, мне звонили «доброжелатели», сообщали, что муж завел роман с Сюзанной… Неоднократно звонили. Я закрывала глаза. Она же не первая у него. Всегда какая-то шалава была.

– Вам и в Москву звонили?

– На мобильный. Какая разница, где ты находишься? Телефон же работает в роуминге. Номер в большинстве случаев не определялся. Тут мне стали настойчиво советовать вернуться в Петербург. Разные вещи говорили. В общем, смогли убедить. Нашли нужные слова. Я не могу повторить, что мне говорили. Но… Я взяла билет на вечерний сидячий поезд, приехала – а у меня по квартире ходит Сюзанна.

– Вы не могли ошибиться? – уточнила я.

Женщина покачала головой.

– Я же ее неоднократно видела, а после звонков «доброжелателей» попыталась узнать о ней больше. Она это была. И говорила со мной так издевательски.

– То есть вы вошли в квартиру, открыв дверь своим ключом…

– Да. И не заметила ничего подозрительного. Все замки были закрыты.

– Консьержа у вас нет, а сигнализация?

– Сигнализация была отключена. Это меня удивило. С другой стороны, муж мог забыть поставить квартиру на сигнализацию. Такое с ним случалось и раньше.

– Сюзанна напала на вас? – уточнила я.