Муж в наказание. Свобода любой ценой

Всё, что сказал Рифат – очередная попытка дезориентировать меня. Это обычная уловка, чтобы спутать карты, отвести от себя подозрения и обелить своё имя. Он желает выставить себя благородным и справедливым, а на самом деле ничем не отличается от Элмасов. Он тот же монстр, только носит другую фамилию.

Чалык и Элмас.

Две разных семьи, два одинаково непримиримых соперника. Две воюющих стороны, два противоборствующих клана. Они затеяли войну, от которой страдают все вокруг: собственные дети, внуки, я, в конце концов.

Каждый из них мнит себя вершителем судеб. Каждый из них готов пойти на любые жертвы во имя своего величия, ради того, чтобы доказать свою правоту, но правда в том, что доказывать её некому, кроме как себе самому. У каждого из них руки по локоть в крови, но каждый из них в равной степени несчастлив, каждый из них одинаково грешен.

Пусть уж лучше меня ждёт скитание по улицам и тоска по родине, но я не стану влачить своё жалкое существование в месте, где меня считают разменной монетой. Я не желаю участвовать в войне, в которой не будет ни победивших, ни проигравших, потому что нет ей ни конца, ни края.

Оказавшись в своей спальне, я залетаю в гардеробную. Падаю на колени рядом с сейфом, стоявшим на полу. Открываю его и нахожу в нём свои поддельные документы, завёрнутые в целлофановый пакетик. Как раз в этот момент на лицо падает блик, отбрасывающийся от бриллиантовых серёжек. Не так давно Рифат подарил мне их. За них можно было бы выручить неплохую сумму, если получится заложить в ломбард. Деньги мне в любом случае понадобятся, поэтому я не раздумывая отправляю серьги в пакетик.

Поднимаюсь на ноги, выдвигаю дверцу огромного шкафа со всяким ненужным дизанейрским барахлом и рыскаю на нижней полке, чтобы отыскать там подходящую сумку, куда можно будет сложить кое-какие тёплые вещи.

Ночи в Стамбуле сейчас холодные. Неизвестно сколько времени уйдёт у меня на то, чтобы отыскать себе подходящий угол, где я смогу укрыться от всех злых глаз. Я ведь даже не уверена в том, что мне удастся найти его, но это сейчас не столь важно. Главное – не забывать, что повсюду могут быть расставлены ловушки, как, например, в посольстве.

Помнится, Эмир говорил, что у Каплана имеются там связи, а значит туда мне дорога закрыта. На границе тоже ждать ничего хорошего не приходится. Единственный выход – затеряться среди местных жителей, слиться с их многочисленной массой, благо большой город позволяет.

Под грудой различного хлама я вдруг натыкаюсь на ту самую сумку, с которой и начался мой персональный ад.

Нервный холодок пробегает по спине, когда я беру её в руки. С излишней предосторожностью, словно внутри заложена тикающая бомба.

Я совсем забыла про неё.

В памяти всплывает тот момент, когда меня госпитализировали в больницу с угрозой выкидыша. Я не выпускала из рук эту злосчастную сумку, прижимая её к себе как священный крест. Помню, что она была со мной всё то продолжительное время, пока я лежала на сохранении. Она была при мне, когда я оказалась в стенах дома Рифата. О ней Эмир сегодня и расспрашивал, когда прижал меня к стенке.

Я заглядывала в неё, но это было всего лишь раз. Больше не имело смысла, поскольку она представляла из себя не более, чем пустышку. Она оказалась такой же пустой, как и я сама. Не было внутри никаких трёх вещей, о которых твердил Эмир. Даже тут он солгал мне.

Из всех прочих я выбираю именно эту самую сумку. Раскрываю внутренний кармашек, чтобы переложить туда документы с драгоценными побрякушками. Проверяя глубину кармана, я нащупываю что-то странное. На самом дне, под подкладкой. Цепенею, ощупывая какой-то прямоугольный предмет. По всем соображениям его там быть не должно. Если только кто-то не запрятал его туда специально.

В душу закрадывается необъяснимая тревога. От дурного предчувствия сердце сжимается невольно.

"Почему я раньше не додумалась проверить под подкладкой?" – единственная мысль, которая долбит сейчас по моим вискам, наряду с болезненным ритмом участившегося пульса.

Выравниваю дыхание, пытаюсь умерить лишнее волнение, чтобы не вызывать подозрений у тех, кто в данную минуту может шпионить за мной по камерам.

Подняв голову, я обращаю взгляд на мигающий красный огонёк, хватаю сумку и выхожу из гардеробной. Миную спальню, забегаю в ванную комнату и плотно запечатываю за собой дверь. В поисках маникюрных ножниц я распахиваю дверцы шкафчика над раковиной. Перерыв все полочки, в результате нахожу их.

На пол присаживаюсь и выворачиваю подкладку сумки наружу, чтобы распороть её. Делаю небольшой надрез на достаточно плотном материале, руку в образовавшееся отверстие просовываю и нащупываю на дне твёрдый предмет, похожий на…

Телефон?

Первые пару минут я просто смотрю на него. Неподвижным взглядом своим гипнотизирую, пытаясь понять логику Эмира.

Намереваюсь включить его: тыкаю по всем имеющимся кнопкам, нажимаю на экран, а он не реагирует никак. Возможно, разрядился от столь длительного томления.