Муж в подарок

— Полезен, — согласилась с ней. — Да и вид с холма открывается чудесный. Нам с ларинь здесь очень нравится.

— Да, очень нравится, — припечатала Швабра, замирая над моим плечом.

— Даже лучше, чем из Облачного дворца? — влез в наш диалог Антарес.

 А я-то гадала поздоровается ли он и надо ли это делать мне. Мужчина решил, что не до церемоний. Да уж… А ведь вроде как шел ко мне. Что ж сразу не спустился-то? Я б посмотрела на его превращение.

— Конечно, — я посмотрела на мужчину, как на идиота. — Из Облачного дворца ничего, кроме облаков и не видно. Да и воздуха морского нет, который, по словам вашей матушки, полезен. Поэтому, вид из окна вашего дворца, однозначно проигрывает морскому берегу и цветущему, зеленому холму.

Но кажется повелитель правильно понял мой тон, иначе чего так волком смотреть на меня. Пусть и между строчек, но я явно обвиняла его в тупости. Кто такие идиотские вопросы задает? Или мужик в окно не выглядывал? И как вообще можно сравнивать волю с заточением?

— Дана, думаю, Антарес неправильно выразился, — Киана посмеивалась. — Но, как и любому гостеприимному хозяину, ему неприятно слышать, что его дом оценили меньше, чем холм, пусть и с морем.

— Любая клетка, какой бы комфортной не была, клеткой и останется, — я пожала плечами.

— Мой дом — это клетка?

— А разве нет? — я невинно улыбнулась. — Из покоев выходить — запрещено, в дворцовую оранжерею нельзя, по коридорам и тем, запрещено ходить. Здесь же простор, преимущество явно не на стороне каменных стен.

— Пожалуй, я продолжу свою прогулку, — Киана не дала и шанса ответить сыну, — а вы пообщайтесь, детки. У вас много вопросов друг к другу.

Но прежде, чем оставить нас наедине, Киана шагнула ко мне и приобняв, шепнула на ухо:

— Ничего не бойся и оставайся сама собой.

— Я и не боюсь, — воинственно ответила ей.

Как я уже говорила, Киана ходила только со своей свитой. И вот и сейчас буквально из-под земли появились ее фрейлина и телохранитель, и на почтительном расстоянии последовали за своей госпожой.

А мы так и остались стоять на тропинке. Вообще, чувствовался какой-то фарс в ситуации.

Мы давно не виделись с повелителем, мои подглядывания не в счет, а он стоит и смотрит на меня будто только вчера расстался и были мы в хороших отношениях.

— Судя по всему, вы уже знаете, откуда я появилась в этом мире?

— Да, — предлагая мне руку, ответил он.

Секунду колебалась. С одной стороны отказывать невежливо, с другой к чему эти церемонии, если он даже поздороваться не удосужился. А потом я подумала, что вежливость — мой козырь, вот ей бить и буду.

— Благодарю, — и оперлась на его локоть.

Неторопливо мы зашагали к поместью. Ларинь летела чуть впереди, но я точно знала, что эта нахалка с жадностью подслушивает. Вот уж кого хлебом не корми, дай подсмотреть да подслушать.

— И сколько вам на самом деле лет? — спустя пару минут неспешного шага, спросил он.

— А вас не учили, что спрашивать возраст женщины — некрасиво? — ощетинилась я, все еще злясь на его поступок. Вот ничего с собой поделать не могу. Злит меня эта ситуация, а ему хоть бы что, о возрасте интересуется. — Переживаете, что Муар перенес древнюю бабку?

— Так вот почему вы так уцепились за новую жизнь?

— То есть, по-вашему, жить стоит только ради молодости и того, чтобы хорошо выглядеть? Что ж вы в старости-то делать будете? Сразу топиться пойдете, как только первая морщинка появится?

— Я никогда не постарею, — просто сказал он, но явно с намеком на то, что меня-то это не касается.

— Сочувствую.

Вот зачем он злит меня? Точно! Чтобы на эмоциях я ему сказала то, чего бы не сказала в спокойном состоянии. Так, вдох-выдох, Дана, соберись. Кукиш ему под нос, а не мои эмоции.

— Сочувствуете? — неподдельно удивился он.

— Конечно, у вас нет и шанса повзрослеть.

— Вы меня оскорбляете, — надо же, догадался.

Мужчина остановился, вынуждая меня посмотреть на него.

Наши взгляды встретились: его жгучий, несколько ошалелый и мой, твердый, жесткий. Тоже мне нашел дуру, которая станет преклоняться перед тем, у кого корона на голове. Не буду. Он когда татушку снимал не шибко-то обо мне думал!

— К сожалению, с теми, кто плохо воспитан, иначе разговаривать нельзя — сядут на шею и ножки свесят.

— Вы, кажется, забываетесь, Дана.

— Я? Простите, я правильно понимаю, что вы сейчас передо мной пытаетесь своим статусом мериться?

Глаза и без того удивленные, распахнулись еще шире. Надо же, как его шокируют мои слова.

— Вы не на Земле, у нас принято уважать власть.

— Какая жалость, а у нас уважение еще нужно заслужить.

Меньше всего я ожидала, что моей щеки мягко коснутся рукой и нежно проведут пальцем по коже. Его действие обескураживало. Он меня что, соблазняет?

— Простите меня, Дана. Я интересовался вашим возрастом не с целью оскорбить, я просто пытаюсь понять вас. Согласитесь, вы с принцессой Данаэль очень разные?

— Разные, — эхом повторила я, сглатывая.

— И я уверен, что вы старше, едва справившей совершеннолетие принцессы.

— А если нет? — я прищурилась, пытаясь выровнять дыхание.