Мужчина без чести (СИ)

Он стоит посреди ванной, перед зеркалом, упираясь кулаками в умывальник, и смотрит в зеркало. Смотрит, подмечая каждую черту лица, каждое шевеление мышц, отвечающих за эмоции. И тонкую струйку крови, медленно текущую вниз, тоже замечает. Понимает ее предназначение.

Отвратительно горько и отвратительно беспросветно.

Но никак нельзя помочь и нечем исправить.

Мысль о том, что незнакомый человек мало того что узнает, а еще и будет давать ему советы по случившемуся, доводит Эдварда до самого настоящего озноба и рези в глазах. Они и сейчас мокрые, они и сейчас не держат слезы больше минуты, а тогда…

Впадать в истерику перед женой и доктором совершенно разные вещи, он понимает.

И Эдвард не допустит, чтобы это случилось. Никогда. Ни в коем случае.

Хватит и того, что он уже пережил…

Конечно, потом она вернулась. Конечно, потом, осторожно погладив по спине, получила разрешение обнять и, покачав головой, к чертям смяла злосчастную бумажку. Чуть не расплакалась сама, завидев тоненькую кровавую дорожку на его коже, смешавшуюся с соленой влагой. Пообещала: «Потом». Согласилась: «Не время». И больше на тему доктора-мозгоправа не заговаривала…

Но не это важно. Важно то, что мало что потерпело изменения, хотя и должно было. Да, пятница многое перевернула с ног на голову и заставила увидеть ситуацию в ином свете, но все же…

Белла прежняя. Прежняя и ее любовь.

Каллен согласно кивает на замечание жены, но имеет и дополнение к ответу:

- За исключением некоторых, кто там живет.

Белла снисходительно смотрит на мужа, заставляя повернуться в свою сторону. Ее губы улыбаются.

- Он твой отец, ты еще помнишь?

- Кроме обвинений он никогда ничего мне не давал.

- Эдвард, так или иначе, он тебя любит, - девушка применяет тяжелую артиллерию, легонько чмокнув его в губы, - ты скоро поймешь…

И улыбается, чуточку прищурившись. Карий взгляд мимолетно касается живота.

- Я таким не стану. Он не будет ненавидеть меня, - поморщившись, отрицает Эдвард.

Белла хмурится.

- Ну конечно же нет, - укладывает голову ему на плечо, проводит тоненькие линии по шее, - он будет тебя любить больше всех на свете, Папочка.

И тут же, припомнив его недавнюю реакцию, она прикусывает язык. Торопливо бормочет извинения, подкрепляя их осторожными поцелуями.

- Я не буду, я не буду… - уверяет, не желая портить доброго настроения, - прости…

- Я и есть его папа, Белла, - Эдвард переходит за грань прежде дозволенного для себя, качнув головой, - и ты имеешь полное право так меня называть.

- Просто в больнице…

- Надо было еще в больнице тебе сказать, - любые упоминания о капельницах, рубашках в горошек и людей в халатах Эдварда не прельщают, тему пытается поскорее перевести.

Обнимает Беллу сам, потирая ее плечи. Наслаждается близостью и здоровьем. Тем, что она в порядке.

- У тебя все получится, - спустя какое-то время тишины в темноте автомобиля, который Белла, сославшись на отсутствие заказов, сама забрала с утра из ремонта «Готовым к новым свершениям», уверяет девушка. Тем же тоном, что и всегда.

- Тут нечему получаться, - мужчина наплевательски пожимает плечами, проглатывая волнение, и вынимает ключи из зажигания, - пойдем. Чем скорее начнем, тем быстрее закончим.

Белла не упрямится и ничего не дополняет. Послушно выходит из машины, закрывая за собой дверь. Поправляет расстегнувшиеся пуговицы пальто, зябко поежившись.

Эдвард достает из багажника пакет с омаром, краем глаза подмечая каждое ее движение. И когда оказывается рядом, надежно обнимая за плечи, хмуро сообщает:

- Если ты еще и заболеешь, я ему точно никогда не прощу.

- У меня есть об кого греться, - Белла по-девчоночьи хихикает, прижавшись к мужу. И идет по подъездной дорожке, присыпанной гравием, к широкой голубой двери за тремя ступеньками крыльца.

Они не успевают даже позвонить, как она уже открывается.

Эсми, стоящая на пороге в приятном глазу кофейном брючном костюме, радушно и тепло улыбается.

- Добро пожаловать, - отступая назад, приветствует гостей она. Включает дополнительные лампы, создающие в прихожей сплошную иллюминацию.

- Здравствуйте, - Белла улыбается так же радостно и дружелюбно. Аккуратно обнимает Эсми.

- Привет, мама, - Эдвард отдает женщине пакет с омаром, чмокнув в щеку. Сияющая радостью, она нравится ему больше, чем во время их последней ссоры с отцом, когда плакала. Ради этого можно вечер и потерпеть…

На какое-то мгновенье, не глядя на то, что ужин семейный, Эдвард надеется, что отца нет дома. Но жестоко разочаровывается в своих мыслях уже спустя пару секунд.

В переходе между коридором и прихожей ждет Карлайл. На нем серый свитер и черные джинсы. В принципе, за последние два месяца мужчина не изменился. Те же поседевшие короткие волосы, тот же немного вздернутый вверх из-за мнимого превосходства подбородок. Даже щетина та же – всегда продуманная, всегда – недельная. И только серые глаза – глаза Эдварда – другие. В них, кажется, больше нет спеси и ярости. В них, кажется, где-то затаилась доброта.

Эдвард не верит тому, что видит. Хмурится, пытаясь найти объяснение. Для правды уж слишком невероятно…