Мужчина без кода доступа

– Никуда тебя не отпущу. Никогда. Моя. – Ворчал этот большой и несносный мужчина, покрывая мое лицо мелкими поцелуями.

***

– Есень, как ты справляешься с тиранией мужа? – Спросила глубоко беременную подругу, сидя у нее на кухне, пока мужики, во главе с Ванькой тестировали новые игрушки, которые покупались еще не рожденному мальцу в огромных количествах.

– Да никак. Просто иногда психую и устраиваю Сережке легкую тиранию. Как с гиперопекой справляться даже не представляю. Слабохарактерная я. – Авторитетно заявила Вторая, лопая очередной апельсин. – Вот Первая точно знает. Димка у нее поспокойнее будет, да и она научилась им рулить как-то.

– Нам тоже надо такую штуку купить. – В Гостиную ворвался Арсений, неся в руках что-то вроде стилизованного зеленого медведя.

– Что это? – Не поняла я, разглядывая странную конструкцию с крючками.

– Это радионяня, карусель и проигрыватель одновременно. – Воскликнул он, а я у меня возникло желание побиться головой об стену.

***

Токсикоз подкрался незаметно, поэтому мне пришлось взять месяц отпуска, который Митин мне был должен еще год назад. Есенин долго ругался с руководством, и все же выпросил возможность работать дома, появляясь в офисе раз в три дня. Лучше бы не просил, я бы отдохнула от его заботы хоть немного.

Полоскало меня до десяти раз за день, и слабость была такая, что голову от подушки оторвать было сложно. Головокружение тоже присутствовало, так что тазик около кровати стоял всегда.

Через три дня мучений Сеня не выдержал и вызвал врача. Врач долго меня осматривал и, наконец, вынес вердикт: так как я принадлежу к старородящим женщинам, то и беременность для меня протекает тяжело. На возмущения мужа, доктор сообщил, что к этой категории относят женщин впервые забеременевшим после двадцати восьми лет. Ну не бред ли? Назначил мне капельницу раз в день, и отбыл до завтра, сообщив, что будет ежедневно в течение недели посылать медсестру с капельницей.

После капельницы тошнить стало только по утрам, а после обеда и по вечерам я чувствовала себя вполне хорошо.

Вот в один из таких вечеров к нам и прибыли братья Митины. Точнее сначала подъехала машина Дмитрия Максимовича, а затем начальник нашей СБ перекинул через плечо и принес к нам домой бессознательное тело брата.

– Чего это он? – Сеня кивнул на лежащее на диване тело.

– Я его шокером дернул. – Вздохнул Дима. – Есению в больницу увезли, так этот вообще невменяемым стал. Ваньку Ксюша спать у нас уложила, а я этого шокером и к вам. Через полчаса очухается, постарайтесь напоить его посильнее. Мы пока роддом оцепим, чтобы никто не прорвался. Мало ли. Как будет информация, позвоню. – И отчалил.

А нам что с этим телом делать? Пока я сторожила шефа, Арсений нашел у меня несколько бутылок: водка (не помню, что бы я ее покупала), шампанское (этим мой муж-романтик грешил до моей беременности), коньяк (папа после свадьбы привез ящик, сказал, что остался), и вино.

Сергей очухался через десять минут, и со словами «мне надо к жене», рванул к двери. Его Сеня уже в дверях поймал и за шкирку утащил в гостиную на диван. Шеф тут же получил в руки полный стакан коньяка, который выпил залпом, даже не закусывая. Мы с мужем только переглянулись.

– Б…, ей же там больно. – Взревел Митин, порываясь встать. Ему тут же был вручен еще один стакан, на сей раз шампанского, который тоже был выпит залпом. – Что за гадость? – скривился шеф, впервые приняв осмысленное выражение лица. Но, впрочем, это быстро прошло, так как он начал раскачиваться из стороны в сторону, бормоча под нос всякую несусветицу. Проклинал каких-то белых медведей, платиновых бубликов и гормональные таблетки.

Пасли шефа мы полночи, пока не позвонил Дмитрий Максимович и не сообщил, что Есения родила здорового мальчика, а за этим полоумным он уже отправил машину, которая через десять минут подъедет. Сгрузив Митина на заднее сиденье внедорожника, мы с мужем вздохнули с облегчением.

– Если ты себя вот так вести будешь, лучше сам себе снотворное вколи. – Предупредила я мужа. Тот понятливо угукнул.

***

– Сенька! Сколько лет я тебя не видела! – Едва мы вышли из машины рядом с домом Есениных-старших, как на Арсении повисла рослая девушка, лет двадцати трех-двадцати-пяти. Рыжая, в веснушках. Солнечная такая.

– Привет, Лолка. – Муж аккуратно расцепил чужие руки и, повернувшись, обнял меня. – Знакомься, это моя жена – Ася. – С такой гордостью сказал, будто я не жена на пятом месяце беременности, а слиток золота.

– Жена? – как-то потерянно произнесла девчушка и отступила на два шага назад. – Ну что ж, поздравляю. – Выдавила она из себя и, ссутулившись, пошагала прочь по улице.

Мне даже ее жалко стало, но делиться с мужем я не намерена. Самой мало, как бы парадоксально это не звучало.

– Одноклассница? – уточнила я.

– Угу. – Арсений подхватил меня за бывшую талию и увлек во двор.

– Хорошенькая.

– Наверное.

– Жалко ее. – Вздохнула я.

– Почему? Не понял Есенин.

– Дурак ты, муж. – Констатировала я.

***