Мужчина что (не) надо

— Милая, любимая… — шептал он, прижимая к себе ее маленькое тельце.

На какое-то время даже забыл о жене.

Ангелина стояла в сторонке, смотрела на них резко повлажневшими глазами.

«Почему мне понадобилось пол гребаных года, чтобы к ним вернуться?» — теперь совершенно не понимал он. Как мог столько держаться на расстоянии? Забросил своих любимых девочек… и этого себе никогда не простит. Но теперь всё, теперь его от них и бульдозером не оттащишь.

— Я пойду посажу аниматроника к игрушкам! — важно сообщила Вера и зашевелилась, явно намекая, что ее надо отпустить.

Тимур поставил ее на пол, и Вера тут же умчалась в квартиру.

— Спасибо, что разрешила подарить ей мишку, — повернулся он к жене. — Только я не понял, почему ты так сделала?

И тут она зашептала:

— Ты знаешь, мне в детстве очень хотелось, чтобы отец хоть раз пришел в гости и что-то подарил… даже если бы это что-то купила мама.

* * *

Ангелина посмотрела на Тимура долгим пронизывающим взглядом, смахнула с щеки слезу и скрылась в комнате.

Тимур же остался в прихожей, пораженный в самое сердце ее признанием. Однако один куковал совсем недолго, очень скоро в прихожей снова появилась Вера.

— Папа, пойдем пить какао с блинами!

Взяла за указательный палец и уверенно потащила в квартиру. Тимур разулся, зашел вместе с Верой на кухню и глянул на жену. Та снова еле заметно кивнула, разрешая.

— Присаживайся, я сделаю тебе какао, как ты любишь, — вдруг предложила.

И вот он уже сидит во главе стола, а перед ним огромная кружка дымящегося, ароматного какао с маленькими зефирками, какое Ангелина ему обычно готовила в холодную погоду. Он пил его по вечерам, чтобы успокоиться после сложного дня, согреться. Подействовало и в этот раз — подарило покой, окутало душу теплом.

На какой-то момент даже показалось, что они не разъезжались, не было той уродливой истории с Соней, драки с Орангутангом, всех откровений последних суток. Они всё еще полноценная семья, и этот вечер никакой не уникальный, а один из многих замечательных совместных вечеров. Единственная разница только в том, что кухня поменьше, обставлена хуже, зато лица те же — красивые и совершенно точно любимые.

Ангелина пододвинула к Тимуру блюдо с блинами, начиненными персиковым джемом, дала тарелку, положила в эту тарелку сметану.

Он попробовал один, и замер, щурясь от удовольствия, — во рту разгулялся так хорошо знакомый вкус. Раньше жена делала ему такие блинчики каждое воскресенье на завтрак. За последние полгода где он только их ни заказывал, в каких только ресторанах ни пробовал, а такого вкуса, как у нее, не нашел ни разу. Волшебные блинчики.

Ангелина присела напротив, но хранила молчание. Зато дочь тараторила за троих, не забывая запихивать в рот кусочки блинчика и варенье из блюдечка, важно запивая это всё какао.

Уже после того как Акулов съел целых четыре блина, вдруг услышал от дочки удивительное заявление:

— Мама, как хорошо, что папа не умер!

— Чего? — подавился он очередным блином и даже сначала не понял, о чем это дочь.

— Хорошо, что ты не умер! — повторила она милостиво. — Правда, мама?

— Я же тебе говорила, — закивала дочери Ангелина, закусив губу.

Тимур так и замер с открытым ртом, глаза его увеличились в размере раза в два от такой неожиданной темы для разговора.

— Ты сказала дочери, что я умер?! — хрипло возмутился он.

Жена поджала губы.

— Нет! — замотала головой. — Совсем нет!

— Тогда откуда она это взяла?

Тут Ангелина поведала ему вчерашнюю историю с истерикой Веры и умершим родителем друга дочери.

— Я бы никогда не сказала, что ты умер, — всё качала головой она. — Когда мы переехали, я объяснила Вере, что ты уехал в командировку. Она привыкла, что ты часто работаешь, особо вопросов не задавала. Так, иногда вспоминала, и я снова говорила, что ты в командировке, показывала твои старые фото, видео, и тут эта история… Детский коллектив, что ты хочешь.

— Ясно, — кивнул Тимур. — Государственные садики — зло! Необходимо отдать Веру в частный.

— Эм… Ты в курсе, сколько они стоят?

— Цена не проблема, я на свою дочь заработаю.

Ангелина посмотрела на него, прищурившись, явно что-то хотела сказать, но сдержалась, встала из-за стола.

— Тимур, уже полдевятого, Вере пора в ванную и спать.

— Да, конечно, — кивнул он.

— Я сейчас ее отнесу, наберу воду, пущу плескаться, и мы поговорим, ладно?

Акулов кивнул, донельзя довольный тем, что жена хочет с ним разговаривать. Такой милости от нее никак не ожидал и очень был за нее благодарен. Может быть, Ангелина уже его простила? Он сделает всё, чтобы она об этом не пожалела.

Послушно остался ждать на кухне, стал мысленно репетировать речь:

«Лина, я люблю тебя! Лина, ты — самое прекрасное создание на свете! А я осел, да… давай сойдемся, милая! Мне без тебя край. Я помру без тебя в этом проклятом Питере…»