Мужчина что (не) надо

Она этого не планировала, не собиралась допускать никаких телесных контактов. Но в эту самую минуту оказавшись в его руках, словно зачарованная его магнетизмом поддалась ласке. Больше того, дарила удовольствие в ответ, стала рьяно отвечать на его поцелуи, обняла мужа за шею и прижалась к нему в немой мольбе. По спине, по шее, рукам забегали миллионы мурашек, и ей до дрожи захотелось, чтобы потрогал, приласкал, полюбил.

Он развел ее ноги, стоял к ней вплотную, и, хотя оба были одеты, Ангелина его прекрасно чувствовала. Будто Тимур в том самом месте стал горячее, обжигал даже через ткань его плотных шортов и ее шерстяных брючек.

В нее будто дьяволица вселился, и эта дьяволица очень хотела близости.

Как же Ангелина любила Тимура когда-то, как же хотела! В восемнадцать она буквально хныкала про себя и дождаться не могла, когда Акулов заберет ее, когда уложит в койку и наконец возьмет. Ей хотелось его каждый день семь дней в неделю. Безумно хотелось…

И вот доигралась в счастливый семейный вечер. В эту самую минуту ей хотелось мужа ровно также, как в первые месяцы их отношений. Голова кружилась, а внутри всё ныло от предвкушения ритмичных толчков его естества внутрь.

Казалось бы, что тут предвкушать? Это блюдо пробовано-перепробовано.

Ангелина была с Тимуром сотни раз за годы, что они прожили вместе, и страсть поутихла, однако в эту минуту всё чувствовалось гораздо острее, ярче, приятнее…

Может быть, всему виной то, что у Ангелины уже полгода никого не было? Не изменяла она Тимуру ни до, ни после расставания, хотя желаний в ее теле жила масса. Не потому, что стремилась хранить верность, просто не ставила себе цели кого-то найти, волновали другие заботы.

«Зато он стопроцентно себе ни в чем не отказывал!» — эта мысль разом ее отрезвила.

Несмотря на жгущее изнутри желание, Ангелина нашла в себе силы оторваться от губ Тимура. Но тот сразу же принялся целовать ее щеки, подборок, шею. И она снова поплыла по морю удовольствия.

— Тим, Тим, подожди, — зашептала ему на ухо, всё же попыталась остановить. — Пожалуйста, подожди, давай не здесь, и не так…

— Не здесь? — каким-то совершенно шальным голосом переспросил он и посмотрел на нее совершенно стеклянными глазами, будто стал с трудом понимать русский язык. — Без проблем, Лин!

Секунда и она уже у него на руках. Тимур просто понес ее в спальню.

Как только они оказались там, он снова начал неистово ее целовать, и у Ангелины аж низ живота свело от желания срочно получить Тимура в себя.

Он уложил ее на кровать, принялся расстегивать ее блузку, целовать кожу живота, ставшую вдруг настолько чувствительной, словно нервные окончания оголились подобно проводам, лишенным пластиковой обмотки. Она застонала, бездумно повернула голову к шкафу и вдруг увидела в углу несколько больших синих мешков для мусора. Из одного торчал ужасно знакомый рукав, кажется, от ее домашней кофты.

«Он сложил мои вещи в мусорные пакеты», — вдруг со всей отрезвляющей ясностью поняла она.

— Что это? — резко спросила, тыкнув на склад мусорных мешков.

Тимур зыркнул ту сторону и резко напрягся. Ангелина почувствовала, как мышцы на его руках стали каменными.

— Там фигня, Лин, не обращай внимания.

Он снова потянулся к ней, попытался поцеловать, но она его оттолкнула. Ловко спрыгнула с кровати и кинулась к одному из мешков, раскрыла и уставилась на груду собственной одежды.

«Ну да, конечно, я для него — фигня».

— Ты собирался это выкинуть? — спросила она с круглыми глазами.

— Нет, Лин! — тут же пробасил Тимур и вскочил с кровати, встал рядом.

— Тогда зачем ты сложил мои вещи в мусорные пакеты, если ты не хотел их выбрасывать?

— Я хотел, но это давно было, — прохрипел он. — Пойми правильно, когда мы с тобой поругались, я находился маленько не в адеквате. Начал кидать в мусорные мешки всё подряд…

— Здесь только мои вещи! — резко уточнила она.

— Просто они первые под руку попались, — развел он руками. — Да я в общем-то только на эмоциях тебе тогда сказал, что всё выкину. Не стал я ничего выбрасывать, видишь? Оставил всё как есть и уехал в Питер. Вот только вернулся, до спальни руки не дошли, не успел всё в порядок привести.

«Какой занятой, умереть не встать!» — зарычала она про себя.

И так обидно ей стало в тот момент, что всякое желание заняться с Тимуром сексом разом умерло. Наконец вспомнила, кто перед ней. Это же Акулов!

— Ты полгода хранил мои вещи в мусорных пакетах? Они для тебя мусор?

Прошлые обиды разом всплыли в сознании, когда увидела прямое доказательство его к ней отношения. Она для него мусор и есть.

Убрал с глаз долой, подержал от себя подальше, прямо как ее вещи в пакете, а через полгода зачем-то вспомнил, достал, и чего-то там от нее хочет.

Тимур от ее грозного взгляда еще больше напрягся, пробасил громко:

— Лин, ты неправильно всё поняла! Твои вещи никакой не мусор…

— Но ты хранишь их в мешках для мусора! — прошипела она зло. — Мне пора домой, Тимур.

И тут лицо мужа резко приобрело зверское выражение.

Он встал так, чтобы при необходимости никуда ее не пустить и зарычал: