Мужчина для Аманды (ЛП)

Открывая телефонную книгу, Аманда напомнила себе, что ищет факс, а не мужчину.

— Эй, Калхоун.

Проводя пальцем по странице с предложением офисных товаров, она посмотрела на говорившего. Слоан — в хлопчатобумажной рубашке, рукава закатаны до локтей, растрепанные волосы вьются по воротнику — наклонился над стойкой.

— Я занята, — отмахнулась она.

— Работаешь допоздна?

— Прямо в точку.

— Ты с явной симпатией смотрела на того типа в костюме. — Он протянул руку и провел большим пальцем по накрахмаленному красному отвороту ее пиджака. — Весь из себя чопорный.

В отличие от небольшого скачка пульса, когда Уильям Ливингстон взял ее за руку, Аманда вздрогнула от прикосновения Слоана. Потом раздраженно отодвинулась.

— У тебя какие-то проблемы с номером?

— Нет. Красивая, прямо как на картине.

— С обслуживанием?

— Гладкая, как мокрая скала.

— Тогда извини, у меня еще куча дел.

— О да, знаю. Я последние полчаса наблюдал, как ты тянешь лямку.

Между ее бровями появилась морщинка.

— Ты наблюдал за мной?

Его пристальный взгляд задержался на ее губах, вспоминая, каковы они на вкус.

— Ага, очень пикантная приправа к пиву.

— Должно быть, хорошо иметь так много свободного времени. А теперь…

— Главное, не сколько у тебя времени, а как ты его проводишь. Поскольку ты… отказалась позавтракать со мной, может, поужинаем вместе?

Хорошо понимая, что сотрудники навострили уши, Аманда наклонилась к нему поближе и промолвила вполголоса:

— Ты не можешь вбить в свою голову, что я этим не интересуюсь?

— Не-а, не могу. — Слоан усмехнулся и подмигнул Карен, которая парила настолько близко, насколько позволяла осмотрительность. — Ты сказала, что не любишь тратить время попусту. Вот я и решил, что мы могли бы быстренько поужинать и продолжить с того места, на котором остановились этим утром.

В его объятиях, подумала Аманда, на мгновение потеряв голову. Мысли затуманились, кровь толчками заструилась по венам. Она уставилась на его рот, когда тот изогнулся, что вернуло ее к действительности.

— Я занята и не имею ни малейшего желания…

— Думаю, ты имеешь множество желаний, Аманда.

Аманда стиснула зубы, она бы с радостью назвала его лгуном и с полным на то основанием, но не могла.

— Я не хочу ужинать с тобой. Ясно?

— Как стекло. — Он щелкнул пальцем ей по носу. — Я буду наверху, если проголодаешься. Номер 320, помнишь? — Он поднялся, возвысившись над стойкой, и сунул розу ей в руку. — Не работай слишком долго.

— Парочка красавцев за один вечер, — пробормотала Карен, наблюдая за уходом Слоана. — Боже, он точно знает, как носить джинсы, не так ли?

Действительно знает, подумала Аманда, затем отругала себя.

— Он грубый, раздражающий и невыносимый.

Но провела розовым бутоном по щеке.

— Ладно, я возьму холостяка номер два. А ты можешь сосредоточиться на мистере Красавчике из Нью-Йорка.

Черт побери, почему она настолько затаила дыхание?

— Я собираюсь сосредоточиться на своей работе, — поправила Аманда. — Да, и тебе не помешает. Стенерсон встал на тропу войны, и последнее, что мне нужно — какой-то жеребец-ковбой, мешающий нормально работать.

— Хотела бы я, чтобы он мешал мне работать, — пробормотала Карен, затем склонилась над своим компьютером.

Она не станет думать о нем, пообещала себе Аманда. Затем отложила розу в сторону и снова взяла в руки. В конце концов, цветок не виноват. Он заслуживает того, чтобы его поставили в воду и любовались его красотой. Немного смягчившись, она фыркнула и улыбнулась. Очень мило. Неважно, каким надоедливым Слоан мог быть, надо поблагодарить его.

Она машинально ответила, когда телефон зазвонил.

— Регистрация отеля, Аманда. Чем могу помочь?

— Мне просто захотелось услышать, как ты произносишь это, — усмехнулся Слоан в трубку. — Спокойной ночи, Калхоун.

Проглотив проклятье, Аманда с треском швырнула трубку. Ради спасения собственной жизни она не смогла бы понять, почему засмеялась, когда взяла розу и пошла в свой кабинет за вазой.

Я бежала к нему. Такое ощущение, что это другая женщина кралась в сумерках, чтобы участвовать в гонках на лужайке, вниз по каменистому склону. В тот момент не было никаких «правильно» или «неправильно», никаких обязанностей, кроме как по отношению к своему сердцу. И вправду именно сердце вело мои ноги, мои глаза, мой голос.

Он вернулся к морю. В первый раз, когда я увидела его, он стоял над водой, воюя с красками и холстом. Теперь же в замешательстве смотрел на волны.