Мужчина для Ани

Я кивнул, и Этибар-оглы тоже кивнул. Он слышал из салона некий начальственный голос, который вроде бы защищал его интересы, и поэтому он кивнул трижды. Я тоже еще раз кивнул и сказал Леньке:

– Верно, товарищ прокурор. А что же делать-то с ним?

– А что с ним делать? – переспросил «прокурор». – Если гражданин не хочет пригласить нас к себе, то, пожалуй, стоит нам пригласить его в гости. Для начала на десять суток по девяностой статье, а за десять суток я гражданину подберу уголовных дел столько, что на пожизненное хватит.

Леня произнес эти слова и рассмеялся. Мамедов побледнел еще сильней, стиснул свой телефон так, что костяшки пальцев побелели.

– Ну что, – сказал «прокурор» из своей значительной темноты, – заполнять постановление? Бланки-то у меня с собой, гражданин Мамедов. Осталось только вписать твою фамилию, и все – поедешь прямиком в «Кресты».

***

Солнце заливало красными лучами потолок однокомнатной квартиры Мамедова на последнем, четырнадцатом, этаже. Квартирка напоминала склад «секонд-хэнда» и по сути дела была им. Половину двадцати метровой комнаты занимали мешки с ношеным шмутьем из-за границы. Мешки лежали в прихожей, кухне и даже на лоджии… Висел тяжелый, густой запах дезинфекционной обработки.

– Мамедов, – спросил Купцов ошеломленно, – это что такое?

– Секонд-хэндом торгуем, начальник… да? Петрухин сплюнул и спросил:

– Секонд-хэнд у тебя, наверно, люкс, да?

– Очень хороший, очень… ЭКСКЛЮЗИВ. Совсем хороший, да?

Купцов помотал головой, посмотрел на Петрухина. Дмитрий вздохнул и сказал:

– Тут мешков пятьдесят, товарищ прокурор.

– Пятьдесят два, – сказал Мамедов. – Все из Европы.

– Тьфу, – сказал Купцов. – Пятьдесят два! Вот непруха. В них можно всю шайку Али-бабы спрятать вместе с награбленными сокровищами.

– Слушай! Зачем говоришь: награбленное? За все деньги платил. У. е. платил, да? Я тебе все бумаги покажу.

– Засунь их себе в жопу, – произнес Петрухин и сел на мешки.

Было совершенно очевидно, что даже если наспех досмотреть пятьдесят два мешка ЭКСКЛЮЗИВНОГО СЕКОНД-ХЭНДА, то потребуется несколько часов работы. Тем более что почти наверняка это будет бессмысленная работа… Вообще-то пройтись «по закромам» дело весьма полезное. Люди ведь разные вещи хранят, и иногда обыск дает совершенно неожиданные результаты. В квартире одинокой пенсионерки, которая всю жизнь проработала на фабрике или в школе, вы ничего интересного не найдете – ни оружия, ни наркотиков, ни ядов, ни золотого песка, похищенного на приисках… А вот в квартире барыги, да еще и «кавказской национальности», всякое бывает. Анаша, та вообще очень часто встречается.

Купцов подмигнул Петрухину и сказал Мамедову строго:

– Если у вас, Мамедов, хранятся в квартире предметы, запрещенные к гражданскому обороту, я советую выдать их добровольно.

Этибар– оглы выкатил глаза еще больше и искренне ответил:

– Какие предметы, слушай? Сабля, да? Нет никакой сабля.

– Значит, сабля хранится у Андрея Русакова? – с другой стороны спросил Петрухин.

– У какого Андрея?

– С которым ты каждый месяц ездишь в Москву, – сказал Купцов слева.

– «Красный стрелой», – произнес Петрухин справа.

– Последний раз вы вместе ездили в Москву первого августа.

– В четвертом вагоне, занимая места пятое и шестое.

– А в июле вы ездили третьего числа.

– Опять же в четвертом вагоне, но занимали места одиннадцатое и двенадцатое.

– А возвращались четвертого июля в шестом вагоне на местах девять и десять, – сказал Купцов.

Партнеры располагались с двух сторон от азербайджанца, и на каждую реплику он вынужден был поворачивать голову то влево, то вправо.

– Ну! – сказал Петрухин. – Вспоминай, янычар ху…в! Быстро вспоминай своего кореша Русакова. Нас не колышет, что вы там в Москве крутите. Нам нужна сабля.

– Какой сабля?

– Кривой сабля, придурок… Башка рубить! – сказал Петрухин справа.

– Это твой телефон, Эдик? – спросил Купцов слева.

Мамедов, а он продолжать стоять посреди заваленной мешками прихожей с «дипломатом» и трубой в руках, посмотрел на телефон и ответил:

– Да, мой.

– Номер? – сказал Купцов требовательно, и Мамедов произнес семь цифр номера.

Петрухин тут же проверил – набрал их на своем мобильном, и мамедовский телефон отозвался. Петрухин удовлетворенно кивнул.

– Ну так вот, – сказал Купцов. – Завтра же я затребую в GSM распечатку всех твоих звонков… Ты видел, как легко мы проверили ваши железнодорожные поездки? А? Видел?… Так же легко я проверю все твои звонки и обязательно найду среди них звонки Русакову. Это очень легко сделать, Эдик. Очень легко. А тебя я все-таки закрою на десять суток… раз ты не хочешь нам помочь – посиди, Эдик, подумай.