От этих размышлений мне стало казаться, что я схожу с ума. Какой-то театр абсурда! И действие происходит на сцене, а я нахожусь далеко за кулисами и даже толком не знаю, в чем там дело. До меня доносятся только какие-то отголоски. Там, на сцене, с Борисом происходит что-то ужасное, нечто, что заставляет его так сильно измениться, и наш разговор – это всего лишь следствие происходящего. Но что я могу сделать в такой ситуации?! Только ждать, ждать…
Чтобы как-то отвлечься да и денег заработать, я согласилась переводить юридическую документацию для фирмы и с головой ушла в работу. Я не слишком хорошо владею юридической терминологией, поэтому работа продвигалась довольно медленно. Это даже хорошо: и квалификацию повышу, и голова все время занята. После семи-восьми часов за компьютером не думаешь уже ни о чем.
По вечерам я вылезала из-за стола и гуляла по Гражданке. Лето кончается… Хотя август в самом разгаре, кажется, что уже осень. На дорожке лежат первые сухие листья. По ночам уже темно, а под утро холодает.
Один раз мне позвонил Павел, и на этот раз разговор с ним меня удивил.
– Танька, здорово! Слышь, ты расскажи мне про своего хахаля, а?
– Ты номером случайно не ошибся? – ледяным голосом спросила я.
– Да я что, я ничего. Просто, понимаешь, моя нынешняя подруга к нему неровно дышит. Она вообще-то баба классная, да только вот все босс с языка не сходит. Задолбало уже! Вот и решил разобраться. Да ты ее знаешь, вы учились вместе. Алка, помнишь?
– Да я-то тут при чем?
– Будешь при чем, как склеит Алка твоего. Она, я же сказал, классная телка, мужики на таких западают, так что ты смотри!
– Я очень благодарна тебе за информацию, – я уже собиралась повесить трубку, когда Павел добавил:
– Кстати, если ты думаешь, что я шучу, то напрасно. Я сам слышал, как они с Тамаркой ваши отношения с этим твоим обсуждали.
– На то у них и языки, чтобы обсуждать. Ладно, пока, – я повесила трубку, не дожидаясь, пока Павел придумает мне еще какую-нибудь сногсшибательную гадость.
С этой минуты я не сомневалась, что Тамарка и Аллочка перемывают нам с Борисом кости. Удивило же меня то, что на Аллочку Павел действительно, как он выразился, запал. А я-то грешным делом думала, что мой бывший супруг не способен на такие эмоции.
После этого разговора во мне впервые за говорил голос ревности – «босс с языка не сходит»… А что, если Алке уже удалось, как говорил Павел, «склеить» Бориса? Может быть, объяснение нашему разрыву лежит на поверхности и оно банально и пошло до зубовной боли – измена? Просто-напросто Борис изменил мне с Аллочкой, и ему теперь стыдно со мной разговаривать.
Или нет, при чем тут стыд! Просто он понял, что был полным дураком, связавшись со мной! Ведь Аллочка – «классная телка». Как все просто!… Но нет!
Нет, сердце мне подсказывает, что дело со– всем не в измене. Вот только в чем?…
Ближе к концу месяца позвонили из школы и обрушили на мою бедную голову разные требования. Я должна появиться и согласовать расписание на грядущий учебный год, представить темы и планы уроков, а также помыть окна в моем классе…
Почему-то мытье окон в школьном кабинете иностранного языка не оставляет меня всю жизнь. Время идет, меняется мой статус, квалификация, скоро появятся первые морщинки, но каждый год – два раза! – нужно мыть окна и делать минимальный ремонт в кабинете. Я занималась этим, пока училась в школе (большинство одноклассников умудрялись правдами и неправдами избежать этой тягостной обязанности, но меня учительница всегда успевала перехватить), когда студенткой проходила педагогическую практику, потом – когда стала постоянно работать в школе… Не сомневаюсь, что если у меня будут дети, родительский комитет отрядит приводить в порядок класс именно меня… Как ни странно, на общественную нагрузку в виде мытья окон и парт никак не влияет статус школы и наличие уборщиц, технического персонала: в платном лицее эту обязанность все равно выполняла я… И никаких денег за эту работу мне не платили. И средства, позволяющие обходиться без грязных тряпок и мыль– ной воды, я всегда почему-то покупала на свои деньги.
Ладно, схожу. Заодно и дома помою – летом окна покрываются серым налетом и тополиным пухом. А возиться с ними даже приятно: сразу видишь результат своего труда. Вода блестит, образуя радужную дорожку на стекле, а сквозь свежевымытое окно весь мир кажется новым и светлым.
Вот я и убедила себя, что это занятие мне нравится. Если не можешь изменить обстоятельства, измени свое отношение к ним.
Сначала был педсовет, на котором постановили, что у меня останется 8 «Б», то есть уже 9 «Б», а в нагрузку мне дают еще два пятых класса и одиннадцатый – преподаватель внезапно ушел из школы, оставив выпускной класс.
Я пробовала отвертеться: «Им же поступать через год! Я не справлюсь!» Но завуч не стала меня слушать. Она резонно заметила, что в любом случае прошлого педагога уже не вернуть, а учить детей надо, и у меня это получится не хуже, чем у любого другого. Наоборот, лучше, потому что администрация и родители крайне довольны моей работой.