Мужчина ее мечты

Было известно только, что в грязные дела он принципиально не впутывается, большие деньги признает, но не сходит при виде «зелени» с ума; живет один в приличной трехкомнатной квартире и очень любит свою собаку странной породы «супердог» — мускулистого теленка с клыками саблезубого тигра, черной масти. Фотография этого монстра в дорогушей скромной рамочке английского производства стояла на столе Разумовского в том месте, где остальные обычно помещают изображение членов своей семьи. Пес, настоящие имена которого запомнить и выговорить трудно, откликался на кличку Зевс и, бесспорно, производил впечатление. В агентстве активно сплетничали, что такая собака стоит дороже квартиры. Еще одной странностью (или сильной стороной шефа) бравые сотрудники полагали его невероятную устойчивость по отношению к противоположному полу. Нет, анахоретом Разумовский не слыл вовсе. Но отношения с дамами сердца строились как-то уж вовсе небрежно, в том смысле, что едва только дама начинала выдвигать требования — вполне даже разумные и не слишком обременительные, — как вчерашний «свет очей» превращался в нежное и приятное воспоминание. Свою свободу Игорь берег.

И зря милые секретарши меняли наряды, отчаянно кокетничали или рвались проявить заботу о холостом начальнике. Он смотрел на них со снисходительной улыбкой, верный правилу: на работе, хоть Софи Лорен, хоть Мишель Пфайффер, сотрудник есть существо среднего пола, призванное исполнять должностные обязанности, а не пытаться напичкать шефа сомнительными котлетами и сырничками. Кое-кого подобная позиция приводила в настоящее отчаяние, но большинство за это уважали Разумовского еще больше.

Сегодня настроение у Игоря было прекрасное. Милая девушка, с которой он познакомился в метро, вызвала самую искреннюю его симпатию. Причем он настолько увлекся радужными мечтами, что даже пошел в противоположную сторону от того места, куда собирался. Игорь периодически строго вопрошал себя: правильно ли он поступил, оставив девушке телефон, но не узнав ни ее телефона, ни адреса? Перезвонит ли она, захочет ли его видеть? И тут же сам себя успокаивал тем, что эта Ника явно свой человек.

Ему очень понравилось, как она держалась после этого неприятного инцидента. Другая позволила бы себе поплакать, поволноваться, и это было бы по-человечески понятно и вполне простительно. И то, что рыжая девчонка так быстро взяла себя в руки, характеризовало ее с лучшей стороны. Таким нельзя навязываться, на таких нельзя давить. Игорь решил, что неблагодарной Ника оказаться не может. И она обязательно найдет его, хотя бы для того, чтобы еще раз поблагодарить. А тогда уже он отыщет способ не отпускать ее от себя. Нельзя отпускать ее, рыжую и зеленоглазую, — ведь он искал такую слишком много лет.

В этом самом месте его размышления прервал негромкий, но категорический стук в дверь. Так мог стучать только его бессменный заместитель Вадим Борцов, единственный человек во всей фирме, которому абсолютно наплевать, какое у шефа настроение. Вадим был человеком практичным и крайне опытным, владел несколькими редкими специальностями и по праву считался незаменимым сотрудником.

— Привет, великий и ужасный! — заявил он, появляясь на пороге.

— Но очень демократичный! — уточнил Разумовский.

— Это само собой… Через двадцать минут должны явиться клиенты на «предварительную консультацию», — явно передразнил он невидимого собеседника. — Я таких зануд давно не видел: всю душу вытрясли и еще немного мозгов. У меня в какой-то момент возникло неистребимое желание отправить их подальше или сбагрить конкурентам, но они напирали на то, что нас им рекомендовал сам… — И Вадим демонстративно поднял глаза к потолку. Разумовский откровенно наслаждался спектаклем, который устроил ему заместитель. Он по опыту знал, что такие представления зря не даются и что клиентам должно было дорого обойтись их неудачное поведение.

— И? — подбодрил он Вадима.

— Десять штук задатка, как в приличных фирмах Америки и Мелитополя, пятьсот баксов в час — твоего времени, накладные расходы — по договоренности.

— Тебе бы в налоговой работать, — восхитился Игорь в который уже раз.

— Государство бы рухнуло гораздо быстрее, — резонно возразил Вадим и тут же перешел на серьезный тон: — Дело в том, шеф, что заказ у них какой-то нетипичный. Ты сам посмотри и, если что, не соглашайся. Конечно, это не мое дело — самому тебе указывать, но правым ухом чую, что они такого попросят! Слишком уж легко с деньгами расставались.

— Припекло, значит.

— То-то и оно, босс. Боюсь я, когда этих людей припекёт.

— Чёт.

— Чего изволите?

— Припечёт, а не припекёт.

— И зачем цепляться? Я, между прочим, не Кирилл и Мефодий на полуторном окладе.

— А кто ты?

— Я бы остановился на Минине и Пожарском. Скромно, поэтично, соответствует истине. Защитник и этот, как его…

— То-то же, что «как его»…

— Ладно, вижу — меня здесь не ценят, так что я пошел. А ты расправь плечи, выпучи глазки и вообще старайся выглядеть «гигантом мысли и отцом русской демократии». Да мне ли тебя учить, как пыль в глаза пускать?