Мужчина – это вообще кто? Прочесть каждой женщине

У меня собрана большая коллекция мужских ответов на вопрос об ожиданиях от брака. Если не придавать большого значения мелким деталям, то их можно свести к нескольким основным направлениям, весьма далеким от дома-крепости и желания главенствовать в этой самой крепости.

Итак, на первом месте у мужчин от двадцати четырех до тридцати двух лет стоит желание иметь много секса с постоянной партнершей. После тридцати пяти сюда же добавляется желание поддержки и понимания.

На втором месте – разделение интересов и увлечений. После тридцати пяти это желание трансформируется в необходимость общих представлений о жизни и целях.

На третьем месте – желание иметь детей. Но это чаще после тридцати.

Вот и получается, что при ближайшем рассмотрении не видно никаких добытчиков, опор и защитников. Речь идет об обоюдном жизненном комфорте и удовлетворении своих и общих потребностей в удовольствии и продолжении рода.

А ведь наобещали, обнадежили! И все продолжают повторять без устали про лапу тигра и полыхающий очаг. Все это только слова, прилетевшие из других столетий. В век расцвета индивидуализма объединение пары происходит не по принципу выживания семьи, а по совпадению эмоциональных состояний и реакций.

А когда мужчина, свято верящий в свою функцию добытчика, посвящает себя полностью этой роли, то незамедлительно, как приправа к основному блюду, появляются женские претензии о невнимании и отсутствии «настоящей семьи».

Жена и муж долго спорят. Наконец муж, утомленный доказательствами жены, говорит:

– Хорошо, я решил согласиться с тобой. Только успокойся.

– Не дождешься! Опоздал, мой ненаглядный. Я уже изменила свое мнение.

Как это бывает? Расскажу!

Иван, тридцать девять лет. Женился по огромной любви в двадцать шесть лет. Она была моложе, ей в то время едва исполнилось двадцать. Через четыре года счастливейшей жизни она родила мальчика. Он бросил все, взял отпуск на три месяца, и не отходил от детской кроватки. Годом позже стал развивать свой бизнес. Ушел в него с головой почти на пять лет. Домой приходил поздно, уставший, чуть живой. Жену и ребенка почти не видел. Зато был горд собой, что обеспечивает свой тыл всем необходимым и даже больше. Он был совершенно уверен, что жена гордиться им, что она довольна жизнью и семейным укладом. Он – на передовой, зарабатывает деньги, она – в тылу, занимается ребенком, домом и собой.

Только теперь, когда брак распался, он обвиняет себя в слепоте и глухоте, в эмоциональной тупости и эгоизме. А тогда казалось, что все правильно. А если у жены и случалось затяжное плохое настроение, то он не обращал на это внимание. Не до ее настроений было Ивану. Он делал мужское дело ради семьи.

А когда очнулся, то оказалось, что у жены появился утешитель, разделяющий с ней радости и горести ежедневной жизни. Более того, они уже ждут ребенка.

Вот такая трагичная история. Даже при большом желании и честном отношении к традиционной роли, мужчина терпит фиаско на семейном фронте. Современная женщина, как выясняется, ждет чего-то другого.

Так что, сколько бы мы с Вами не повторяли избитые и отжившие истины, реанимировать их практически невозможно. Мы обязательно споткнемся об острый угол эмоционального восприятия человеком своей личности и своей единственной и неповторимой жизни.

В случае с Иваном, почти хрестоматийном, это проявилось в яркой и жесткой форме. Жена Ивана внутренне не согласилась жить через «зато». Формула: «его нет рядом, с ним невозможно поделиться радостью, посмеяться, пожаловаться, но зато он обеспечивает семью», не сработала.

А ведь во времена, когда классическая роль мужчины была на самом деле ролью добытчика и опоры, жене бы в голову не пришло грустить от его отсутствия. Она бы гордилась, радовалась тому, что муж доказывает свою любовь к семье и ребенку делом, а не словами. Те времена, из которых мы с непоколебимым упорством перетаскиваем семейные ценности, признавали и одобряли внешнюю функцию мужчины по отношению к семье. Мужчина не должен был сидеть у женской юбки, он должен был работать и создавать семье возможность безбедного существования. Теперь такая история, как мы говорили в детстве «чревата боком». Другие времена, другие критерии, другие запросы. Пора признать это!