Мужчина и методы его дрессировки

Иногда южная тесная улочка возвращает мужчину в сад его первой юности: сухие стволы снова начинают пульсировать соком, раскрываются, как зонтики, купола крон, уже оформленные листьями, птицами, плодами. Под стволами трава с желтыми пятнами одуванчиков. В каждом цветке по шмелю. На каждом стебле — по божьей коровке. Взмах дирижерской палочки — и все ожило, зашелестело, защебетало, загудело. Прохладное яблоко легло в теплую ладонь. Роковой надкус, и… кусок опять застревает поперек горла, блокированный, как выход из тоннеля реанимационной бригадой:

· Милый, скажи что-нибудь…

От тысячелетнего насилия над естеством наши ада-мы защищаются кто как может.

Моя знакомая, шикарная, как шестисотый «мерседес», влюбилась. Предмет ее страсти не представлял из себя решительно ничего особенного на первый взгляд. Предмет и предмет. Мужского рода. Иногда одушевленный. Еще неоднократно помянутый мной Соломон обратил внимание просвещенного человечества на женский анархизм в сердечных делах, когда застал наложницу, по слухам, польскую княжну, в объятиях евнуха. На кого променяла? — удивился царь, накалывая склеенную парочку на меч. Потом раскаялся и воздвиг на месте преступления фонтан слез. На его мраморную чашу А. С. Пушкин возложил две розы, сорванные в Бахчисарайском саду, за что и был оштрафован сорудниками музея.

Знакомая пребывала в глубоком лунатическом трансе, в который была ввергнута единственной фразой произнесенной партнером сразу после их окказиональной близости.

· Я спал со многими женщинами, твердо произнес он, даже не отдышавшись, — а такой, как ты, у меня не было ни разу.

Дадим психологическую расшифровку этой обманно простенькой фразы. Что она содержит: во-первых, намек на легионы предшественниц всегда царапает и волнует — невелика заслуга потрясти воображение монаха или юнца без стажа; во-вторых, возникает желание еще и еще доказывать, что похвала вполне заслужена. А любое занятие, которому мы предаемся вдохновенно и с полной отдачей, заряжает гораздо большей обратной энергией, чем механическое исполнение. Дополнительная энергия извлекает дополнительные ресурсы, те в свою очередь переплавляются в энергию, и вот уже сексуально расщепленный атом, который совсем недавно был самоуверенной, раскрепощенной и независимой женщиной, заражает радиацией окружающую среду, томится, лучится и облучает.

Такое простое и профессиональное манипулирование капризными ветрами женской психологии разожгло мое любопытство. Попросту я переспала с этим Сирано де Фрейджераком. Сама партия меня не интересовала. Организовав блиц-турнир с детским матом в четыре хода, я крепко пожала на прощанье победителю примерно руку и вся обратилась в слух. Партнер открыл рот.

· Знаешь, — начал он задушевно, — я спал со многими женщинами…

Хохотала я так, что одинокий том Дейла Карнеги. Составлявший всю домашнюю библиотеку этого зубрилы, подпрыгивал на книжной полке.

Мне попадались мужчины с разным словарным запасом, умением этим запасом пользоваться, с разным темпераментом и степенью его концентрации на мне. Некоторые даже женились. Но стоило начать прямую филологическую осаду и самые дрессированные тут же взвивались на дыбы, как безъязыкие кони Клодта. Я пыталась сдерживаться, но это оказалось чертовски трудно: стоило выровняться дыханию, размежиться ресницам — и на узкую полоску света из влажных низин тут же поднимался вражеский десант.

Комариные хоботки провокаторских вопросов впивались в язык, я беспощадно раздавливала их о нёбо и засыпала с сухим ртом, набитым мертвыми кровососами. Но — о чудо! — через какое-то время мои возлюбленные вдруг обретали голос. И вот тогда от ароматических масел древних текстов, втираемых в мою кожу твердыми горячими пальцами, она становилась бархатной. И я поняла, что единственный способ выманить из мужчины желанные слова — никогда, ни в какой форме их от него не требовать. А еще лучше и вовсе обойтись без них, пресекая даже их добровольные попытки что-то сформулировать.

Зафиксированное, отлитое в вербальную формулу чувство почему-то сразу дает у них обратный эффект. Когда они произносят «я тебя безумно хочу», в сюжете реальных событий это признание неотвратимо влечет за собой скорый контакт с другой женщиной. А следом за клятвенным заверением «я не могу без тебя жить»

мужчина тут же начинает это весьма успешно делать. Ну и так далее.

Заметь: когда мы рассказываем об их отношении к нам, то в основном ссылаемся на высказывания. Действия же, которые активно противоречат цитируемым словам, воспринимаем как досадное недоразумение: он изменяет ей направо и налево, дважды в год предлагает широкий ассортимент венерических болезней, которые, естественно, являются следствием массового заплыва стафилококков в сауне (с предъявлением в качестве подтверждения пары коллег, организованно зараженных), а она, мечтательно зашторивая глаза, сообщает на девичьих посиделках: он постоянно твердит, что «я — лучше всех на свете».