Мужчина и женщина

Попробуйте-ка соединить сплошной линией безмолвную любовь первого, пушкинского отрывка с маяковскими «миллионами», чистыми и грязными: получится панорама всего нашего мира во всем его историческом и культурном многообразии. Любовь приводит в движение нашу планету: это хоть и образно выраженный, но объективный факт.

Поиск любви – хотим мы этого или нет, возводим ли мы глаза к небу или морщимся в презрении, ждем ли мы ее, вспоминаем ли, знаем ли ее или не знаем – несет в себе для всех нас что-то очень-очень важное: очень доброе или очень злое, жизненно нужное или смертельно опасное. Все зависит от того, найдем ли мы настоящую любовь или примем за нее нечто мнимое, фальшивое, названное так по ошибке.

Видите, какая сложная перед нами стоит задача? Хотелось бы, чтобы каждый из вас в эту минуту оторвался от книги, остановился, поразмыслил немного и признал: настоящую любовь не так просто найти. Не обойтись тут лаконичными формулами, изящным остроумием, гневными обличениями, слащавыми дифирамбами. Надо взяться за дело всерьез.

Апостол Иоанн в своем Послании приводит необычное противопоставление: «Пишу вам не новую заповедь, но заповедь древнюю, которую вы имели от начала… Но притом и новую заповедь пишу вам» (1Ин. 2: 7–8). Действительно, начало Моисеева закона – это заповедь о любви: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть; и люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою твоею и всеми силами твоими» (Втор. 6:4–6). И на вопрос: «Какая наибольшая заповедь в законе?» – Спаситель отвечает этими самыми словами: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф. 22: 36–40).

Заповедь о любви – «заповедь древняя»; в чем же тогда смысл и необходимость «новой заповеди»? Ветхий Завет отличается от Нового, как сказано от сделано. Именно для этого Бог стал одним из нас и принял смерть на Кресте.

Глубокую истину недостаточно узнать: ее надо выстрадать.

Осеняя себя крестом, мы смотрим вверх – не на баснословного деда с бородой среди туч и не на «высшую силу» колдунов и фантазеров: мы смотрим на Голгофу. Так мы приближаемся к пониманию, что значит «Бог есть любовь». В том же самом Первом послании апостола Иоанна Богослова (3:16) читаем: «Любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою», – и далее, наше руководство к действию: «И мы должны полагать души свои за братьев».

Итак, мы все же узнали про любовь нечто существенное. Настоящая любовь – одна, как один Бог: это дорога в Небо – подвиг, самоотдача, самопожертвование. Чтобы ее увидеть, надо посмотреть на Крест Спасителя.