Мужчина и женщина

В поисках истины опять обратимся к поэтам.

Николай Гумилёв92:

Солнце останавливали словом,

Словом разрушали города.

И орёл не взмахивал крылами,

Звёзды жались в ужасе к луне,

Если точно розовое пламя,

Слово проплывало в вышине…

И в Евангелии от Иоанна

Сказано, что слово это – Бог.

Куда уж больше, куда уж выше…

Вы возразите, мол, нашёлся один такой. Нет, они все такие. Вадим Шефнер:

Словом можно убить,

словом можно спасти,

Словом можно полки

за собой повести.

Словом можно продать,

и предать, и купить,

Слово можно в горящий

свинец перелить…

Кстати, чуть дальше есть в этом стихотворении и такие слова: «И не делай их слугами в мелком быту – //Береги изначальную их чистоту».

Ну и, наконец, Бунин:93

Молчат гробницы, мумии и кости, –

Лишь слову жизнь дана:

Из древней тьмы, на мировом погосте,

Звучат лишь Письмена.

И нет у нас иного достоянья!

Умейте же беречь

Хоть в меру сил, в дни злобы и страданья,

Наш дар бесценный – речь.

Бунинская строка – «Лишь слову жизнь дана» вынесена в заголовки множества статей, цитируется во многих исследованиях. Но я хочу обратить Ваше внимание на строчку – «Умейте же беречь». Потому что сейчас мы возьмём урок бережливого отношения к слову у самого Сократа, которого испанец Ортега назвал патроном всех философов. Да что там надменный идальго Ортега! Какую я нашёл рифму: «Сократ-стократ»! Сам себя не похвалишь, Вы же постесняетесь.

Итак, притча о знаменитом древнегреческом философе.

«Однажды Сократ встретил знакомого.

– Сократ, знаешь, что я услышал об одном из твоих учеников?

– Погоди, прежде чем ты мне это расскажешь, я хочу провести небольшой экзамен, который называется «Испытание тремя ситами».

– Тремя ситами?

– Ну да, – продолжил Сократ. – Прежде, чем ты мне расскажешь что-либо о моём ученике, было бы неплохо, чтобы ты минутку подумал и просеял то, что собираешься мне рассказать. Первое сито – на Правдивость. Ты абсолютно уверен, что то, что ты собираешься мне рассказать, является абсолютной правдой?

– Нет, Сократ, я услышал это от одного знакомого и решил…

– Значит, ты точно не знаешь, правда это или нет. Тогда следующее сито на Добродетель. То, что ты собираешься рассказать о моём ученике, – это что-нибудь хорошее?

– Нет, как раз наоборот…

– Итак, – говорит Сократ, – Ты хочешь мне сказать о нём что-то плохое, ты не уверен, правда ли это. Однако ты по-прежнему можешь пройти испытание и сообщить мне твою новость, если она пройдёт через третье сито – на Полезность. Принесёт ли мне то, что ты собираешься рассказать какую-либо пользу?

– Скорее всего, нет…

– Таким образом, – подвёл итог Сократ, – если ты собираешься рассказать мне что-то порочащее, несправедливое и бесполезное, то зачем вообще это рассказывать?

– Да, Сократ, как всегда, ты абсолютно прав».

Такая поучительная история. Может показаться, что многовато слов потратил Сократ, для того чтобы не услышать историю о своём ученике, но он научил «фильтровать базар» словоохотливого знакомца. Урок получился горький. Философ удержал собеседника в рамках пола, не дав уподобиться говорливой женщине. Но сделал это в лучших традициях корректного воспитания: показал неправоту и несостоятельность оппонента, не оскорбляя его достоинства. В другой раз этот словоохотливый рассказчик к Сократу по мелочам не сунется и друзьям скажет: «Сократ – мыслитель. Его лучше не отвлекать». Так и подмывает добавить: «Сократ – это голова». Но это уже из другой оперы.

А вот в русле наших рассуждений и из того же теста – философ Кратил94. Вот кто твёрже всех наступил на горло собственной песне. В экономии слов показал Кратил крайний предел: он отказался использовать слова вообще и ограничил себя жестами.

Далее мужское отношение к слову проиллюстрирует рассказ «Честное слово» писателя Леонида Пантелеева95.

Вот как начинается это небольшое, но ёмкое литературное произведение:

«Мне очень жаль, что я не могу вам сказать, как зовут этого маленького человека и где он живёт, кто его папа и мама. В потёмках я даже не успел как следует рассмотреть его лицо. Я только помню, что нос у него был в веснушках и что штанишки у него были коротенькими и держались не на ремешке, а на таких лямочках, перекидываются через плечи и застёгиваются где-то на животе…»

А теперь короткий пересказ истории. Мужчина зашёл в городской сад почитать книжку, стемнело, он уж совсем было собрался уходить, но услышал приглушённый плач. Плакал мальчик лет семи-восьми. Большие ребята предложили ему поиграть в войну, произвели в сержанты и поставили на посту рядом с лавочкой, сказав, что это пороховой склад. Самый старший мальчик взял с новоиспечённого сержанта честное слово, что тот не оставит пост.

– Честное слово – не уйду, – сказал мальчик.

Потом большие ребята или решили посмеяться над новеньким, или забыли про него. Они давно разошлись по домам, а часовой так и остался стоять у порохового склада.

Взрослый мужчина с книжкой под мышкой хотел сам снять мальчугана с поста. Но мальчик сказал: «Вы не военный».