Мужчина и Женщина

Села. Ничего особенного.

— Теперь постепенно ложись головой и грудью вперед, а свои ноги осторожно вытягивай назад, чтобы он из тебя не выскочил. — Да кто же так делает-то? — Давай, давай, не спорь, пока не передумал. Мне это недолго! Действуй.

Устроилась я потихонечку эдак непривычно, и начал он меня покачивать вперед-назад, и тут-то я впервые осознала, что пенис — это не сухая палка, как писала Артемида, а волшебная палочка. О, как взвыла я от неожиданного нежданного блаженства, раз за разом прижимаясь к нему всем лоном, пока не стала дрожать в непроизвольных судорогах, вцепившись когтями в грудь Аркадия Михайловича. Когда я пришла в себя, он ласково поцеловал меня в щеку, снял губами слезы с моих глаз, и мы приступили к ласкам в других, тоже неведомых мне до того позициях. В том числе показал он мне — для урока моим любовникам — где именно должны быть руки во время акта.

Вот эту ночь я и считаю своей первой брачной ночью, а не ту официальную, что была за десять лет до того. И страшно подумать: а что, если бы в ту ночь привезли больного в приемный покой, так и осталась бы я телка телкой навеки.

А через неделю Аркадий Михайлович преподнес мне еще один царский подарок. Он сказал: — Думаю, что ты даже не подозреваешь, где у тебя пусковая кнопка к зажиганию всего механизма. — Уж это-то я знаю, — и показала ему на промежность. — Ну-ну, раздевайся…

Я теперь и не спорила. Принялся он меня голую методически прощупыватьприхватывать губами и пальцами — приятно, ничего не возразишь, но не более того. И вдруг я опять неожиданно забилась, даже закричала: нашел он такие симметричные местечки на сгибе шеи к плечам, которые чуть ли не сразу вызвали у меня буйный оргазм. Их и на схемах-то никаких нет. А он, попеременно впиваясь в них губами, сунул еще и руку к клитору! О, боже, меня затрясло, как от тока высокого напряжения!.. Как меня стало корчить, как я принялась кончать — один и другой, и третий, даже без пениса в причинном месте…

Совсем обессиленную от усталости и счастья отпустил он меня и пообещал найти в следующий раз еще и другие «пусковые кнопки». Да что-то потом все время мешало нам, но и то великое, что я реально, лично узнала от него, перевернуло мою жизнь. Я стала полноценной женщиной. Мне впервые открылся огромный роскошный мир чувств.

Я — врач, специалист, гинеколог — совсем его на практике не знала, хотя теоретически, конечно, была подкована! Так чего же мы хотим от тех безграмотных, которые прошли сейчас перед нами унылой чередой? Да, унылой, потому что сколь высоко ни строй ты свой дом, без фундамента он перекосится и повалится, и будет это уже не дом, а домовина, гроб, говоря попростому…

«Безграмотных» сказала я. Как же так? Ведь в нашем перечне как на подбор почти все — с высшим образованием, даже с учеными степенями есть. Но ведь образование у них — по специальности. Можно считать, по очень узкой профессиональной специальности, а по самой широкой профессии из всех, какие только могут быть, которая занимает по времени добрую половину жизни, по отношению между полами, они вчистую безграмотны.

В этой перекрестной истории имеем, собственно говоря, трех вполне потентных мужчин и троих вполне нормальных женщин. Что же делают эти мужчины? Вгоняют своих законных жен в тяжкое состояние фригидности, то есть холодности, то есть безразличия или даже враждебности к коитусу, к соитию, выражаясь торжественным стилем. Давайте-ка сообразим: коль скоро половой контакт вместо возможной радости приводит к отвращению, столь скоро, значит, он осуществляется прямо противоположно тому, как это замышлено природой. Еще раз: не с отклонениями, а прямо противоположно! Это надо же: если бы картограф рисовал такие карты, где вместо моря обозначена гора, а вместо болота значится асфальтовая дорога, то его живенько дисквалифицировали бы и с позором изгнали, потому что карта — дело строгое, ее строить наобум лазаря не моги, а вот человеческую, женскую судьбу изломать по бездумию, по безграмотности — это сколько угодно, это — пожалуйста! Еще один пример: если бы дипломат так повел бы переговоры с другим государством, что в результате ни с того, ни с сего его страна обязалась бы отдать свои лучшие земли, его турнули бы подальше, а то и подвели бы под статью об измене родине. Если бы журналист написал бы прямую неправду, из-за которой пострадали бы люди, его дисквалифицировали бы и привлекли к судебной ответственности. А тут пожалуйста, лишай из-за собственной безграмотности женщину радости, калечь ей судьбу — ничего тебе за это не будет, можешь жить с полным чувством собственной гордости: вот я какой жеребец, а дура-баба не оценила достоинства моих гениталиев!..

Вот такое у нас существует коренное неравенство между производством и так называемой личной жизнью, которая самою жизнью-то и является.