Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга первая

«Карьера» это сильно сказано, такими темпами нужно несколько жизней, чтобы стать, скажем, директором больницы. Но, тем не менее, не прошло и десяти лет, как стала она главной по всем этим «анализам», «заведующей», как стали её называть. А к этому времени у них появились умные машины и они научились делать сложные «анализы».

И Она всем этим «заведовала».

…муж… семья

Здесь, среди колб, в которых хранились человеческие выделения, она и познакомилась со своим будущим мужем.

Был он вдовцом, отцом двух маленьких детей, двух девочек, дети часто болели, приходилось сдавать «анализы», он неторопливо вытаскивал эти баночки-скляночки из портфеля, всё боялся их спутать, и они даже шутили, в этой баночке его старшая дочь, а в этой скляночке – младшая.

Здесь, среди «анализов», и вышла замуж.

Не было никакой свадьбы, хоть какого-нибудь малого торжества тоже не было.

Да и какая свадьба с вдовцом, у которого двое детей.

Матери уже не было в живых. Сестра была замужем, можно сказать удачно, было у неё трое детей, работала педагогом, у каждого было своя семья, свои заботы, друг другу особенно не докучали.

По случаю её замужества, сестра пришла вместе с двумя детьми (третьего тогда ещё не было), четверо детей устроили кавардак, так что всем хотелось, чтобы это быстрее закончилось.

Выпили по рюмочке вина, который купил её муж. И быстренько разошлись.

С мужем ей точно не повезло. Как и со всем остальным.

Это был классический пример антимужчины. Самым ярым антигендеристам нечем было бы крыть.

Один такой мужчина доказательство того, что века мужского превосходства подошли к концу. Он всё время ныл, всё время жаловался.

Даже как-то признался, что никакая красавица не могла бы его соблазнить, он просто испугался бы. От испуга убежал бы.

А её просто вычислил, вычислил для своих детей, немножко для себя.

Позже она будет думать, что он по своему был к ней привязан, вроде того, как собачка привязывается к своему хозяину.

Даже в постели он хотел быть ведомым, беспомощным не был, этого как раз не было, просто сам просил, чтобы она вела себя как мужчина. У него, наверно, тоже что-то было перепутано на уровне плода, если не раньше.

Не был он у неё первым мужчиной, случайные связи начались ещё со студенческих лет, наверно, должна быть благодарна «рыжему», какие-то комплексы сумела преодолеть, не привередничала, когда мужчины оказывали ей знаки внимания.

Что это были за мужчины?

Лучше не вспоминать. Грубые и нетерпеливые, будто и не женщина перед ними, перестала быть женщиной в тот миг, как позволила себе раздеться перед ними. И они возомнили о себе, бог знает что. Победители.

Муж её был другим, не в смысле деликатности, этого не было и в помине. Столь же эгоистичным, но по-другому. Позволял себе оставаться нытиком и в интимных отношениях.

Ничего, привыкла. Чего не бывает на белом свете, «анализы» убедили её в этом.

…сын

Но как не странно, несмотря на бесконечное невезение, несмотря на вечные обиды и столь же вечные заботы, несмотря на унылого (унылее не бывает) мужа, с годами к ней пришла уверенность.

Она сама себе удивлялась, может быть, была из породы ослов, чем больше нагружаешь, тем лучше себя чувствуют. Может быть, уверенность пришла от работы, незаметно, шаг за шагом, стала профессионалом в своём деле. Не бог весть какая работа, анализы, бесконечные анализы, всё равно, была незаменима, и это быстро все почувствовали. А терпению было ей не занимать, Она спокойно выслушивала жалобы, не раздражалась, понимала, люди надеются, вдруг перепутали «анализы», или не так их «проанализировали». И всё не так безнадёжно.

Дома было хуже. Дети мужа постоянно болели, потом стали болеть и свои. Девочка, старшая, и мальчик, младший.

Мальчику она особенно обрадовалась, наверно всегда втайне мечтала о сыне, возможно, мечтала, что сын компенсирует ей всех мужчин на свете.

Возможно, таково подсознание всех матерей, по крайней мере, азербайджанских матерей, но у неё абсолютно всё замкнулось на сыне, выяснилось, что у неё накопилось огромное количество нерастраченных женских сил, теперь было, куда их тратить.

С первого дня стала воспитывать сына по-спартански. Где-то прочла, зацепилось в памяти, как некоторые матери, своих грудных детей прямо в прорубь, они вырастают потом защищёнными от всех болезней и от всех невзгод.

Она навидалась этих хилых, болезненных детей, которые всего боятся, попросту боятся жить, на которых, в конце концов, обрушиваются все беды. Вот и предпочла спартанский стиль.

Мальчик действительно не болел, был крепышом, развивался не по годам, так что, казалось, один этот малыш в состоянии уравновесить всё неразумное, что случилось в её жизни.

Но, увы, кто-то на небесах видно задумал в очередной раз над ней пошутить, трудно было найти более подходящего клиента, чтобы вдоволь посмеяться.

В три года малыш заболел менингитом и через несколько дней умер.

Ей казалось всё, конец, сейчас подойдет к окну и выбросится, кончится весь этот ад не произнесёт больше эти ненавистные слова «не везёт, так не везёт».