Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга третья

В этом смысле, «Праздник козла», как и любой значительный художественный текст, говорит не только о том, что было тогда, в Доминиканской Республике, но и о том, что может происходить везде и всегда, где диктатор, поверив в своё всемогущество, сочтёт себя самим Господом Богом. А люди с этим, до поры до времени, смирятся.

…цитаты из романа

Как и в некоторых других случаях, позволю себе «аппендикс» от сквозной линии книги. Доводы всё те же, возвращаться к этой теме больше не смогу, времени жизни не хватит, а читатель, тем более азербайджанский читатель, если цитаты из романа его заинтересует, сможет самостоятельно к нему обратиться.

С этой целью и позволю себе привести несколько отрывков из романа, хотя не скрою, устами Льосы говорю о «доминиканцах», а думаю о своих соотечественниках.

«Хозяин, Генералиссимус, Благодетель, Отец Новой Родины, Его Превосходительство, доктор Рафаэль Леонидас, Трухильо Молина».

«Не читал я ни одной из сотен книг, которые мне посвящали поэты, драматурги, романисты. И даже этой бодяги, которую пишет моя жена, я не читал. У меня нет на это времени, как нет времени смотреть кино, слушать музыку, ходить на балет или петушиные бои. И, кроме того, я никогда не верил художественной интеллигенции. Она бесхребетна, не знает чувства чести, склонна к предательству и слишком услужлива. Ваших стихов и эссе я тоже не читал… Но есть одно исключение. Это – ваша речь, произнесённая семь лет назад. В театре «Бельас Артес», когда вас принимали в Академию словесности. Вы её помните?

Маленький человечек

…президент страны Балагер, был небольшого роста[28]…

снова вспыхнул до корней волос. И весь засветился – радостным, неописуемым ликованием.

– «Бог и Трухильо: реалистическое истолкование», – пробормотал он, опустив веки.

– Я перечитывал её много раз, – заскрипел слащавый голосок Благодетеля. – Знаю наизусть целые куски, как стихи…

Вы и сейчас считаете, что Бог передал мне эту ношу? Что он возложил на меня ответственность за спасение страны? – спросил он с неуловимой смесью иронии и искреннего волнения.

– Ещё более, чем тогда, Ваше Превосходительство, – отозвался приятный тонкий голосок. – Трухильо не смог бы выполнить сверхчеловеческую миссию без помощи трансцендентной силы. Вы были для этой страны орудием Верховного Существа.

– Жаль, что недоумки-епископы этого не поняли, – улыбнулся Трухильо. – Если ваша теория верна, то Бог, надеюсь, заставит их расплатиться за их слепоту.

Нелегко было чувствовать на своих плечах тяжесть сверхъестественной длани. Речь Балагера переиздавалась Трухилевским институтом каждый год, была включена в обязательное чтение в школах и стала программным текстом, гражданским наставлением, призванным воспитывать школьников и университетских студентов в духе трухилистской доктрины…

– Я часто думал об этой вашей теории, доктор Балагер, – признался он —

…президент Трухильо…

Это было божественное решение? Почему – я? Почему выбор пал на меня?

Доктор Балагер облизнул губы кончиком языка, прежде чем ответить.

– Божественное решение неотвратимо, – сказал он в душевном порыве. – Должно быть, принимались во внимание ваши исключительные качества лидера, работоспособность, а главное – ваша любовь к этой стране».

«Кто придумал лозунг Доминиканской партии на мои инициалы [Рафаэль Леонидас Трухильо Молима – Rectitud, Libertad, Trabajo, Maralidad (честность, свобода, труд, нравственность. – Исп.). ]? – спросил он вдруг»

«– Так, понятно: кто-то ослушался, – пробормотал он. Сенатор Энри Чиринос кивнул, не решаясь заговорить.

– Опять попытались вывезти деньги? – спросил он, придавая тону холодность. – Кто? Старуха?

Рыхлая физиономия, вся в капельках пота, снова кивнула, как бы через силу.

– Отозвала меня в сторону вчера, на вечере поэзии, – начал он неуверенно, голос истончился до ниточки. – Сказала, что исключительно думая о вас, не о себе и не о детях. Чтобы обеспечить вам спокойную старость, если что вдруг… Я уверен, что это правда, Хозяин. Она вас любит безумно.

– Чего хотела?

– Ещё один перевод в Швейцарию. – Сенатор замялся. – Всего один миллион на этот раз…

И Высокочтимая Дама тоже боится, что режим рухнет? Четыре месяца назад она попросила Чириноса перевести в Швейцарию пять миллионов долларов; сейчас – один. Думает, что настанет момент, когда придётся удирать отсюда, и что надо иметь кругленькие счета за границей, чтобы позолотить себе изгнание и жить там да радоваться».