Мужчина и женщина. Секреты семейного счастья

Лиза не сомневалась, что в один прекрасный день судьба обязательно даст ей шанс, и их с матерью жизнь изменится к лучшему… И вот этот день настал. Дизайнер их фирмы, дама с претенциозным именем Снежана, жутко гордилась своей принадлежностью к миру элиты, в частности дружбой с женой крупного предпринимателя Кравчука. Лизе оставалось только вынудить Снежану взять ее с собой на вечеринку, а для этого у девушки имелось средство давления – компромат на коллегу. И вот Лиза уже у Кравчуков. «Ну почему, почему одним все, а другим – ничего? – думала девушка, осматривая дом, сад и остальных гостей. – Надо действовать. Другого случая попасть в богатое общество может и не представиться»… В поисках подходящей кандидатуры Лиза изучала присутствующих. Мужчины, судя по всему, были тут в основном со спутницами… Кроме, похоже, вот того белесого в сером костюме. Интересно, кто он такой?.. Наведя справки, Лиза узнала, что выбранный объект – швейцарец, к тому же холостяк и романтик, мечтающий о встрече с тургеневской девушкой. Некогда Лизе приходилось играть в школьном драмкружке. Было дело, ставили они что-то такое из тургеневских времен… Грех не воспользоваться опытом, и Лиза взялась за дело. Главное – устроить все так, чтобы мама была счастлива…

(Олег Рой, роман «Паутина лжи»)

То, что все мужчины – козлы, девочка слышит с пеленок. Затем она вырастает и становится либо бедной овечкой, которую попросту бодают все, кому не лень, либо пастушкой, управляющей стадом. Современные мамы с юности внушают своим ненаглядным дочуркам, что все мужчины, независимо от возраста, социального положения, вероисповедания и семейного статуса, хотят только секса, поэтому надо уметь по высоким ценам пропускать посетителей в то, что зовется храмом души – тело.

Если семья принадлежит к пресловутому среднему классу или занимает ступеньку еще ниже, то под лозунгом «ты достойна лучшей судьбы, чем у твоих родителей!» женщина внушает ребенку, что главное в жизни – этохорошо устроиться. Сама она, сколько себя помнит, только вкалывала, вкалывала и вкалывала – потому что молодость ее совпала с трудными временами, когда приходилось не жить, а выживать. И вот тащится с работы такая женщина, усталая, а нередко и больная, потому что больничный взять можно только за свой счет, размышляет о том, как успеть за один вечер и в магазин сходить, и убраться, и постирать, и приготовить, да еще придумать, чем завтра кормить ребенка и мужа (если он еще есть, этот муж) – а вокруг мчатся роскошные автомобили, сверкают вывески ресторанов и казино, сияют огнями витрины бутиков…И, разумеется, мечтает эта женщина лишь об одном – чтобы ее дочь, когда вырастет, по полной программе приобщилась бы к той красивой жизни, которой сама она лишена и на которую может лишь смотреть издали да облизываться.

Разве это плохо: желать своему ребенку лучшей доли? Пожалуй, что нет – если эта доля окажется действительно лучшей. Но представления о красивой жизни настолько расходятся с реальностью, что в погоне за рублевским принцем девушка просто-напросто может пройти мимо того, кто действительно предназначен ей судьбой, не узнав его в обычно и даже скромно одетом молодом человеке. Как известно, не все золото, что блестит, а стразы порой сияют ярче настоящих бриллиантов. Кстати, с олигархом может и промашечка выйти. Сколько действительно богатых людей (особенно на Западе) носят неприметную недорогую одежду, а то и вовсе драные джинсы и растянутую футболку, и сколько брачных аферистов и пустых показушников рядятся в пестрые перья от Армани, порой пошитые в ближайшей подворотне.

Цитата из романа

Так он попал в этот вечер в «Прагу», где шумная компания человек в сто пила, хохотала и перебивала друг друга, празднуя брак интеллигентной симпатичной переводчицы и немолодого бизнесмена средней руки. Невеста так явно стыдилась своего подгулявшего и не в меру болтливого жениха, а бизнесмен столь откровенно влюблен был в юную свою партнершу, что Соколовский довольно быстро сумел вычислить, что именно Лида называла «всеми вытекающими отсюда последствиями». Понятие о мезальянсе как о роковой ошибке, опасной для обеих сторон, по-видимому, не слишком-то изменилось с девятнадцатого века, и впечатление неравенства брака, рождавшегося у всех на глазах, будило в присутствующих, даже если они не отдавали себе в этом отчета, ощущения грусти, стыда и какого-то тайного недоумения.

(Олег Рой, роман «Капкан супружеской свободы»)