Мужчина и женщина: Тело, мода, культура. СССР - оттепель

Хрущев был увлечен идеей одеть людей с помощью достижений химии. По воспоминаниям А.И. Аджубея: «Синтетика была у него под особым контролем. Хрущев говорил, что без развития производства синтетических материалов вопрос с одеждой решить будет невозможно». Советский лидер продемонстрировал мужскому населению преимущества синтетики и оделся в папаху из искусственного барашка, особенно гордясь тем, что многие не могли отличить его шапку от натуральной (Аджубей 1989: 98). Пристрастия Хрущева зафиксировал и пленум ЦК КПСС 1958 года: «Изделия, вырабатываемые из этих [синтетических] материалов, по своему качеству, прочности, добротности, изяществу не только не уступают, а зачастую значительно превосходят изделия, вырабатываемые из натурального сырья» (КПСС в резолюциях и решениях 1971б: 326). Рядовые граждане СССР смогли приобщиться к благам химических мехов уже в 1958 году, когда фабрика «Красное знамя» изготовила первую партию синтетического каракуля.

Однако отечественная промышленность не справлялась с выпуском собственных искусственных материалов. И уже в 1960 году в стране появились первые изделия из полимерных волокон, произведенных на западе, в частности из орлона – полимерного нитрила акриловой кислоты. Он был еще в 1948 году синтезирован в США. Сделанный в СССР по приобретенной лицензии орлон позднее стал называться нитроном. На советских фабриках из импортного материала, имитировавшего натуральную цигейку и мутон, пошили детские зимние шубки. Журнал «Работница» с восторгом писал: «Трудно удержаться от похвал, глядя на красивую шубку из орлонового меха с ярко-голубой подкладкой. Чудо-шуба: вывернешь ее наизнанку, получается пальто, опущенное белым мехом. Детские вещи, сшитые из поролона и искусственного меха, дешевле, красивее и практичнее, чем, скажем, суконные и бархатные» (Работница 1960ж: 31). Но, скорее всего, это были опытные, рекламные образцы. В Ленинграде, например, судя по справке плановой комиссии исполкома Ленсовета, пробный выпуск таких детских шубок был освоен лишь в 1961 году (ЦГА СПб 2071, 8а: 2). Тогда же ленинградская фабрика «Большевичка» изготовила и первые модели женских зимних пальто из синтетики, а также шапочек из химического каракуля. Разительным в этих моделях выглядел диссонанс формы и содержания (материала) – к синтетическим суперсовременным пальто прилагалась синтетическая же муфта – деталь, совершенно не соответствовавшая ритму жизни женщины 1960-х годов (Ленинградская правда 1961а).

И все же люди, вынужденные заботиться об одежде на зиму в разгар хрущевских реформ, не помнят, чтобы магазины ломились от искусственных шуб. Чаще шубки и жакеты из псевдонорки, квазикаракуля, якобы мутона привозили те, кто побывал за рубежом. Там искусственный мех был дешев, лучше выделан, элегантнее сшит. Актриса Маргарита Криницына вспоминала о том, что у звезды фильма Г.Н. Чухрая «Сорок первый» Изольды Извицкой в конце 1950-х годов «была редкая по тем временам шубка из искусственного меха». Криницына называет вещь, надетую на Извицкой, «потрясающей», вызвавшей всеобщее внимание публики (Бахарева 2002). Неудивительно, что химическая шубка на короткое время стала новым видом шикарного подарка влюбленного мужчины своей женщине. Особенно престижным считался подобный подарок, если шуба была иностранного производства. Но восторг советских людей по поводу химического меха даже иностранного производства был не долгим. Заграничная искусственная шубка, выступая на рубеже 1950–1960-х годов маркером социального статуса владельца, не выполняла тем не менее своей прямой функции – спасения от холода. Этот феномен отразил в своей повести «Нейлоновая шубка», написанной в 1962 году, советский сатирик С.М. Шатров. Вряд ли имеющий представление об открытом антропологом Б. Малиновским «кольце кулу» (Малиновский 2004: 106, 506), писатель тем не менее воссоздал в своем произведении своеобразный круговорот в советской действительности предмета высоко ценимого, но не имеющего практического значения.

Речь шла о почти меновом переходе из рук в руки нейлоновой шубки, которую привез из заграничной командировки своей жене профессор Мотовилин. Конец «синтетической мечты» был печален: последний ее владелец коневод Коржов пытался загасить ею пожар в колхозной конюшне. Но даже на это нейлоновая шубка годилась с трудом. В 1973 году режиссер В.П. Басов снял по сценарию С.М. Шатрова фильм «Нейлон 100 %», который почти не имел зрительского успеха, возможно в связи с падением статуса искусственного меха в СССР (Кожевников 2001: 577).