Мужчина и женщина в Стране Озёр

Во мгновение ока Амелинчук избавился от комбинезона. Теплый недвижный воздух принял его в свои объятия. Тикси подошел к самой кромке воды. Озеро дремало подле его ног, словно гигантский драгоценный камень "гелиодор", какие, по слухам, бывают именно такого цвета. Песчаное ложе покато уходило в пронизанные дневным светом глубины, и можно было не напрягая зрения разглядеть всякую его морщинку, всякую впадинку.

- Спишь, приятель? - спросил у озера Тикси. - Ну, сейчас я тебя растормошу!

Он с диким воплем ухнул в воду, подняв тучу янтарных брызг и гоня перед собой крутые волны.

8

Амелинчук плыл на середину озера, плавно гребя ладонями и лениво шевеля ногами. Изредка он погружал лицо в воду и глядел вниз. Ни соринки, ни щепочки, ни даже крохотной сорванной со дна водоросли не виднелось в струящейся толще. Огромная пиала, наполненная напитком для утоления жажды сказочного великана, который отчего-то не пришел. Кстати, напитком без вкуса и запаха.

"Рыб здесь тоже нет, - думал Тикси. - Отчего бы? Наверное, в каждом таком озере обитал дракон, который за тысячелетия сожрал всю живность окрест, вместе с водорослями и случайным мусором. А потом издох от голода и скуки, и кости его покоятся на самом дне." Амелинчук присмотрелся, но ничьих костей под собой не увидел. "Должно быть, их занесло песком, решил он - А вот мы проверим!" Набрал полную грудь воздуха и нырнул.

С поверхности казалось, что до дна подать рукой. Однако Тикси погружался все глубже, а дно не становилось ближе. Напротив - ему померещилось, будто с каждым гребком под ним собиралась в плотные клубы тьма... Амелинчук даже слегка встревожился, хотя и не настолько, чтобы запаниковать. Здравый смысл опытного сменного диспетчера требовал немедля повернуть назад и вообще прекратить всякое безрассудство. Но прочие личные качества Тикси бунтовали против такого решения. "Ну нет, - думал Амелинчук. - Мистики, ежкин кот, я не потерплю. Мне много и не надо только дотронуться ладонью дна..." И он продолжал спуск, изо всех сил гребя ногами и левой рукой, а правую вытянув перед собой.

Тьма сделалась беспросветной, как чернильная бомба спугнутого осьминога.

А затем простертая вперед ладонь перестала ощущать сопротивление жидкости.

Мгновение спустя над совершенно обалдевшим Тикси расступились воды, и он, продолжая по инерции бултыхать ногами, пулей вылетел на поверхность. Выплюнул омертвелый воздух из легких и со всхлипом набрал свежего.

Что произошло? И как это могло приключиться? Он все время плыл книзу, ни на градус не отклоняясь от вертикали, и глаза его были открыты. Между тем в какой-то момент его курс внезапно изменился ни много ни мало на диаметрально противоположный...

Впрочем, так ли это?

Тикси огляделся. И ощутил, что замерзает. До мурашек по всей коже, до судорог, до волос дыбом.

Его обступала ночь. Над головой не мигая светились чужие звезды. Озеро в темноте казалось зловеще черным.

И на берегу нигде не было видать родного, обжитого, уютного "марабу".

9

На миг оторвавшись от своих записей, Дорис Эйнола бросила беглый взгляд на курсограф. Понятное дело, что во время странствий в экзометрии, то есть вне всяких пространственных измерений, этот прибор в значительной мере являл собой дань условности. Никакого реального курса он не отражал, а лишь с изрядной долей допущения указывал, какие звездные системы в каждый конкретный момент времени оставались бы за бортом корабля, буде таковой корабль следовал в обычном трехмерном пространстве - "субсвете", как для краткости называли его между собой работники галактических служб. Разумеется, на то, чтобы пересечь хотя бы одну такую звездную систему в "субсвете", понадобился бы не один месяц. Да и кому могло это прийти в голову, когда есть возможность экзометрального перехода? Поэтому показания курсографа менялись с фантастической для неподготовленного наблюдателя быстротой. Вдобавок, на терминал прибора поступали краткие сведения о минуемых светилах и планетах.

"...прекрасными озерами чистой воды, в которых постоянно наблюдается эффект зизезап", - прочла Дорис и вернулась к своим делам.

И вдруг обнаружила, что прочитанный ею только что на терминале текст удивительным образом созвучен с теми мыслями, которые она вверяла мемографу.