Мужчина из научной фантастики

Поэтому настроение было на нуле, все тело ныло. А еще сегодня мне предстояло общаться с дорогим куратором. Но и это было не все. Уже подходя к своему боксу, я встретила Гита, который сообщил мне о том, что женится.

Только я успела его от всей души поздравить, как он вплотную подошел ко мне, навис и зло прошипел:

– Гадина!

В первые секунды я обалдела от такого ответа. И пока соображала над тем, как реагировать, раздался вкрадчивый голос Ремарка:

– Я никому не помешаю?

Роберт тут же отскочил от меня и, посмотрев на командира, пошел красными пятнами. Я же, поприветствовав старшего по званию, повернулась к одногруппнику и пожелала ему от всего сердца:

– Очень надеюсь, что служить тебя отправят в самую дальнюю дыру космоса, – и, повернувшись к адмиралу, добавила: – Извините, сэр, за задержку.

Открыв дверь, я зашла в бокс и направилась в гостиную. Хотелось принять душ и поесть, но делать было нечего. Да и совещание не должно надолго затянуться: в последнее время адмирал редко когда жаловал меня своим вниманием.

Разместившись вместе со мной на диване и задумчиво взглянув на меня, Ремарк заметил:

– Не беспокойтесь, надолго я вас не задержу. Нам нужно пробежаться по успеваемости группы и проработать ее дальнейшее расписание. Давайте начнем с…

Куратор продолжил что-то говорить, а я в этот момент рассматривала его. Мне хотелось запустить руку в его густые черные волосы, взъерошить их. Захотелось увидеть его улыбку и услышать его смех. Захотелось, чтобы такой человек увлекся мной и сказал: «Моя!»

За своими думами я не заметила, как рука адмирала переместилась на мою коленку и начала ее поглаживать. Не ожидая ничего подобного, я замерла и не стала мешать ей продвигаться все выше и выше. В тот момент я была занята тем, что смотрела, как Ремарк наклоняется и целует мои губы, раскрывает их и проникает…

– Мельник!

Неожиданно прозвучавший окрик заставил меня вынырнуть из своих грез и посмотреть на тревожно нахмурившегося куратора.

– С вами все в порядке? Я несколько раз пытался до вас достучаться и не смог. Вы что, сегодня на спарринге с Саймаком дрались?

Потрясенная своими фантазиями, я на автомате ответила:

– Да, сэр…

– Надо бы с ним поговорить: что-то он переусердствовал. Я скину вам завтра свое решение по каждому студенту, и мы встретимся немного позднее. Хорошо? – спросил адмирал, пытаясь заглянуть мне в лицо, которое, наверное, было красным, как помидор.

В полном ступоре я смотрела в пол.

– Мельник, вы хорошо себя чувствуете? – снова послышался голос Ремарка.

Немного отойдя от шока, я заставила себя посмотреть на куратора и сказать:

– Да, сэр, не беспокойтесь.

Косясь на меня, мужчина поднялся и пошел к выходу, то и дело оборачиваясь и настороженно поглядывая на меня. Но мне было все равно. Как только за командиром закрылась дверь, я в некотором оцепенении отправилась в душ, разделась и встала под струи теплой воды.

Что ж, Фиса, пора признаваться: у тебя серьезная проблема. И хуже нее для меня быть ничего не могло. Ибо я влюбилась в адмирала Нарана Ремарка, главу по безопасности одного из самых влиятельных секторов.

Вот дура!

И, сползая по стене душевой на пол, закрыла лицо руками.

Наран Ремарк

Я сидел у себя в кабинете и пытался проверять отчеты о случаях нападений пиратов, но мысли мои находились далеко от этих происшествий. И предметом моих дум была Феоктиста Мельник, старшая одной из моих групп. Как такое могло случиться, что я из-за своей беспечности и самоуверенности проморгал привязку и увлекся студенткой?

А все начиналось так безобидно. Сначала любопытство, потом порывы, общение, эмоции. Изменения происходили так постепенно, что были практически незаметны. Но главное сделали сплетни и она, такая правильная, дотошная, цельная личность. Эмоции вышли из-под повиновения, не помог даже контроль. Надо что-то предпринять.

Внезапно дверь кабинета отворилась, и в комнату вошел Гер. Побратим приблизился к столу и расположился в кресле. Немного помолчав, он спросил:

– Наран, зачем ты подписал приказ о переводе Гита?

Раздражает он меня!

Посмотрев Расселу прямо в глаза, я ответил:

– Затем, что у него непроходные баллы по трем предметам.

– И что? Он один такой в Академии? Или, может, он один такой в твоих группах? – Невооруженным глазом было видно, что друг злится.

– У него в расписании уже практически нет времени на исправление этих недостатков.

– А ты в курсе, что он женится? Раньше мы с пониманием относились к подобным ситуациям. Что изменилось теперь?! Или, может, причина в его стычке с Мельник?! – прорычал Рассел.

Не только из-за этой стычки. Я их не раз вместе видел.

– При чем здесь она?

– Я же вижу, как ты изменился с начала учебного года. Подозреваю, до тебя уже начинает доходить, что ты ею увлекся и у тебя образовалась привязка. Или ты этого все еще не понял?! – продолжал злиться друг.

– Понял, не дурак! – воскликнул я и, откинувшись на спинку кресла, добавил: – Хотя был бы не дурак, давно бы понял.

Побратим поднял взгляд и руки.

– Слава тебе господи! Это случилось!

– Прекрати! – рыкнул я.