Мужчина из научной фантастики

Но, видимо, эта знала, что она хочет, и, как только знакомство произошло, начала планомерную осаду. А ребята, заметив такое дело, провели со мной воспитательную беседу на тему: «Не знакомить! Захотим – попросим сами!» После этого я использовала подобный разговор в качестве причины отказа страждущим мужского внимания.

Конечно, мужчины нашего отделения не были монахами все это время, и, несмотря на то что мы никуда не выезжали, они прекрасно находили развлечения и здесь. Кроме, конечно, ракшей. Бедняжкам от увольнительной до увольнительной приходилось трудно, хотя физические тренировки и сделали их нужду не столь острой.

Как одногруппникам удавалось определять девушек, которым, кроме секса, ничего было не нужно, для меня оставалось загадкой. Но кроме ребят, у которых имелись серьезные отношения, все ходили по бабам. Было и несколько ловеласов. В моей подгруппе – Григорий Лесниченко и Бари Гош. Но они не позволяли своим увлечениям сказываться на учебе, в отличие от остальных.

Видимо, предупреждению Ремарка вняли не все, и как-то вечером ко мне забежал Ориш Гетерман с двумя моими одногруппниками. Вид у них был взволнованный, даже безумный. Заметавшись по моему боксу на глазах у ошарашенной Киры, они начали что-то голосить.

– Молчать! – рявкнула я.

Все трое непрошеных гостей замерли.

– Рассказывайте. Но кто-то один!

Ребята переглянулись, и слово взял Ориш:

– Ремарк прознал о наших прогулах и безумствует.

– Вы что, опять пропускали занятия?! С ума сошли? У вас есть собственный рассудок?

– Давай ты потом прочитаешь нам мораль. Нужно срочно придумать причину, чтобы прогулы были по уважительной причине! – воскликнул Гетерман.

Я посмотрела на него и спросила:

– А почему вас не было на занятиях?

Все трое как-то сразу замялись.

– Все понятно, – и, повернувшись к Оришу, добавила: – От кого-то я и могла бы это ожидать, но от тебя…

– А что я, не мужчина?!

– Мужчина! А спасать ваши задницы буду я!

После чего, несмотря на их хмурые моськи, я начала думать, расхаживая взад-вперед по узкой прихожей, которая из-за этих амбалов стала еще меньше.

– Фиса, ты же врач, придумай что-нибудь, – подала голос Кира, а ребята синхронно закивали.

В этот момент у меня мелькнула мысль.

– Действительно, что это я? – задала я сама себе вопрос и, хищно посмотрев на одногруппников, добавила: – А ну-ка, пошли со мной!

И, отдав команду, я на всех парах понеслась в медицинский отсек. Открыв дверь и затащив туда ребят, я начала рыскать по полкам в поисках сыворотки.

Так! Это не то, это тоже не то и это не то. Ага!

– Снимайте штаны.

Одногруппники попятились и хором поинтересовались:

– Зачем это?!

– Затем, что я вам введу сыворотку с вирусом, который переносят редуктивные черви. Она вызывает недомогание – при этом невозможно посещать лекции первые пять дней. Все остальное время – по решению врача. Три дня вы уже израсходовали, поэтому придется терпеть. Вводится препарат в плечо, поэтому там будут искать в первую очередь. А попу уже тыщу лет никто не использует для уколов.

С подозрением покосившись на меня, ребята развернулись ко мне спиной и оголили филейную часть.

– А то, что препараты исчезли, не вызовет подозрений?

– С месяц назад один из моих коллег, который здесь учится, перевернул стеллаж, а учет мы еще не проводили, – сказала я и вколола вакцину всем троим.

– Советую побыстрее добраться до туалета. Симптомы не очень приятные. Но вы же мужчины! – проговорила я в спину спешно выходящим одногруппникам и улыбнулась.

Не скоро товарищам снова захочется прогулять лекции, и другим урок будет.

Наран Ремарк

– Я ни черта не понимаю в твоих медицинских терминах! Ты мне скажи просто: почему трое моих ребят ходят зеленые, не вылезают из туалета, их постоянно тошнит, а у одного даже появилась сыпь?! Они симулируют симптомы или нет?

– Я тебе уже говорил, что они заражены вирусом, который переносят редуктивные черви. Следов искусственной инъекции я не нашел. И симптомы у них настоящие, я бы даже сказал – выраженные в тяжелой форме. А сыпь – это аллергия.

– И где же они могли его подцепить?

– Вода, пища, женщины.

– Женщины?

– Они не болеют, но могут быть заражены. Женский геном быстро перебарывает вирус, тогда как мужскому на это нужно гораздо больше времени, что и вызывает симптомы.

– Все, все, я понял! А образцы вируса у тебя не пропадали?

– Сейчас это невозможно узнать из-за ЧП, которое недавно произошло. Помнишь?

В бессилии я стукнул кулаком по столу. Вот подсказывало мне чутье, что здесь не все так просто, а оно меня редко обманывает!

– Так, не порть мне мебель! Я вообще не понимаю, что ты бушуешь?

– Я знаю, что здесь не все так просто. Это явно Мельник.

– Ты просто на ней зациклен! Отстань от девчонки. Может, тебе расслабиться, а то ты…

– Не продолжай! Если тебе дорого твое здоровье!

– Вот об этом я и говорил. Послушай, даже если ребята и смогли обойти систему, то они молодцы. У тебя в группе есть еще вирусолог, он тоже мог помочь.

– Нет. Если у этих оболтусов что-то случается, то они всегда бегут к ней.