Мужчина, которого предала женщина

– Дарьяна, ты слышишь? Ты для него всего лишь товар! – куражился Валентин. – Но я-то деньги за нее не прошу. Она для меня не товар. Она для меня бесценна. И у тебя просто нет таких денег, чтобы расплатиться за нее… Так что не нужны мне твои деньги.

– Дружкам своим скажи, им деньги нужны. Я оружие чеченцам продавал, пусть они с меня деньги за это возьмут.

– Мне все равно, что ты чеченцам оружие продавал, – мотнул головой Валентин. – Я в Чечне не воевал, мне все равно, что там было…

– А вот нам не все равно! – раздался вдруг за спиной голос Медника.

Разведчики бесшумно вышли из темноты в лунный сумрак, в голову Валентину уперся ствол автомата. А чья-то рука забрала у него пистолет.

– Ну и зачем ты, Полунин, это сделал? – спросил Цаплин.

– Долго объяснять, – с вызовом ответил Валентин. – А у меня времени нет. Меня на том свете заждались. Давайте стреляйте быстрей.

Удивительно, но он действительно не боялся умереть. Он одержал над Тихоплесовым убедительную победу. Дарьяну этим не вернул, но в ее глазах поднялся. Она может назвать его психом, чудовищем, но никак не Валей, рохлей, размазней. Будущего у него все равно нет, так что это счастье – умереть на мажорной ноте.

– Я ведь выстрелю, – сказал Медник.

– Давай стреляй. Но учти, хоть пальцем моей жены коснешься – я тебя, гада, с того света достану. Я следить за вами буду…

– Не коснется он меня пальцем! – с надрывом произнесла Дарьяна.

– Она тебе не жена! – зашипел на ухо Медник.

– Здесь уже нет, а на том свете – да. Я знаю это. И буду ждать ее там… Ну чего тянешь? Давай жми на курок.

– Отставить!

– Да я не собирался стрелять, – отозвался Медник. – Некрасиво это, из-за бабы… А то, что сбежать помог, так это у него детство играет…

– Валек – нормальный парень. Свой в доску, – подал голос Казымов. – Я бы с ним в разведку пошел.

– И голова у него варит, – неожиданно поддержал его Цаплин.

– И еще Эдика на признание раскрутил, – засмеялся Медник. – Не было бы, как говорится, счастья… Что, Эдик, за Чечню отвечать будешь?

– Да.

– У тебя, говорят, яхта своя…

– Забирайте.

– И сколько она стоит?

– Двадцать миллионов.

– Значит, двадцать миллионов с тебя. А яхту оставь себе.

Медник насел на Тихоплесова, потеряв к Валентину всякий интерес. Зато Казымов подал Полунину руку, помог ему подняться с корточек. Но вдруг больно ударил его под дых.

– Это тебе за то, что Нику ко мне послал…

Валентину пришлось сделать над собой серьезное усилие, чтобы не согнуться пополам.

– Это военная хитрость, – едва слышно просипел он.

– Я так и понял. Поэтому живи…

Медник продолжал давить на Тихоплесова, требуя деньги. Тот пытался торговаться, сбивая цену. Цаплин внимательно вслушивался в их перепалку. И только Валентин кривился. Не нравился ему этот разговор. Не для того он освободил Тихоплесова, чтобы он снова попал в руки разведчиков. Лучше бы он действительно его убил…

– Вы нарочно это придумали? – тихонько спросила Дарьяна.

Она близко подошла к Валентину, коснувшись его локтем. Ее никто не связывал, потому что, сбеги она, уйти от погони не сможет. Она и сама понимала, что разведчики поймают ее в два счета, ведь лес – это их стихия. А кричать бесполезно, да к тому же небезопасно, после такого выпада можно остаться с кляпом во рту.

– Что – нарочно?

– Ты знал, что нас догонят?

В ее вопросе не хватало уверенности, и Валентин это почувствовал.

– Да. Поэтому и торопился. Жаль, что не успел.

– Что не успел?

– Убить твоего мужа.

– Ты правда этого хотел?

– И сейчас хочу.

– Не думала я, что ты такой жестокий.

– Ты думала, что я тряпка. Поэтому и вытерла об меня ноги.

– Неправда, я никогда не желала тебе зла.

Она вдруг взяла его под руку, бедром прижавшись к его ноге.

– Не желала, оно само пришло.

– Прости.

Он ощутил плечом упругость ее груди, знакомую и в то же время такую нереальную.

– Я все могу тебе простить, – размяк он, как воск на жарком солнце. – Могу и прощаю. – И, немного подумав, добавил: – Только это ничего не изменит. Мы все равно по разные стороны баррикад. И ты сама это прекрасно понимаешь.

Дарьяна промолчала, соглашаясь с ним. Но все же еще крепче прижалась к нему.

– Ну, вот и отлично! – торжествовал Медник.

Он связал Тихоплесова, встал, развернулся к Валентину, посмотрел на него, перевел взгляд на жмущуюся к нему Дарьяну. А она, вместе того чтобы отпрянуть, напротив, еще плотней обняла его. И отошла от Валентина лишь после того, как Тихоплесова поставили на ноги, чтобы вести обратно. Но снова прильнула к нему, когда все двинулись за ним.

– А может, меня под ручку возьмешь? – негромко, но ехидно и с ревностью в голосе спросил Медник.

– Нет, – мотнула головой Дарьяна.

– Я сильный, я могу и на руках отнести.

Это был вызов, и Валентин принял его. Он оторвал Дарьяну от земли и понес ее на руках. Она обняла его за шею, уложила голову на плечо.

Дарьяна вела себя как прирученная кошка, но Валентин понимал, что ей нужен сильный дрессировщик. От слабого она могла отвернуться. Поэтому он должен был выдержать очередное испытание.