Мужчина, который вернулся

— Нет. — Харриет села в резное дубовое кресло, потому что внезапно почувствовала слабость в ногах... — Как ты уже сказала, сегодня доктор Дрю не принимает пациентов.

— Но он принял тебя!

— Мы пили чай.

— Что? — Гэй сорвалась на визг. Потом подскочила к сестре, схватила ее за руку и вытащила из кресла. — Почему ты? — вскричала она, ее голос дрожал, а язык заплетался, словно Гэй утратила способность к членораздельной речи. — Давно у тебя вошло в привычку распивать чаи с Филипом Дрю?

— Это только второй раз.

— А первый когда был? — Гэй дернула Харриет за руку и в бессильной ярости разразилась потоком слов: — А он не находит времени посетить меня! Видите ли, слишком занят... Экономка придумывает за него отговорки! Теперь ясно, почему доктор Дрю не хочет со мной встречаться!

Харриет облизала сухие губы. Нет смысла дальше скрывать правду от сестры, решила она.

— Мы с Филипом решили пожениться, — объявила Харриет, негромко, но отчетливо выговаривая каждое слово. — Он хотел приехать со мной, но я решила, что лучше скажу тебе об этом сама.

Гэй ошеломленно уставилась на сестру, сначала с неприкрытым изумлением, но затем выражение ее лица начало меняться с калейдоскопической быстротой. Она побледнела, а потом темно-красное пятно гнева появилось на шее и, медленно разрастаясь, стало заливать щеки.

— Я... я тебе не верю! — проговорила она.

— Но это правда!

Безупречные передние зубки Гэй закусили нижнюю губу.

— Он знает о «Фалезе»? Ты поехала к врагу и все выложила?

— Он уже знает о «Фалезе», и, конечно, я ничего не говорила. Честно говоря, меня этот дом не интересует и Филипа тоже. Для него намного важнее продолжение практики в Лондоне, там мы будем жить после свадьбы. «Фалез» твой, и не бойся, его никто у тебя не отберет...

— Я тебе не верю! — Гэй буквально прошипела эти слова. — И хорошо знаю, что Филип Дрю очень интересуется «Фалезом»... И особенно доходом, который перейдет к нему, если я капитулирую! Но даю тебе слово, что я не сдамся никогда! За свое имущество я буду сражаться, если понадобится, до последнего!

Харриет посмотрела на нее с жалостью.

— Ты прекрасно знаешь, — с рассчитанной кротостью сказала она, — что по закону дом не твой, как и доход от поместья... Ты первой призналась мне, что все права на «Фалез» у Филипа, и ездила в Лондон, чтобы убедиться в этом. Ради сохранения ускользающего из рук богатства ты даже решила женить на себе доктора Дрю!

Гэй сжала зубы.

— Я смогла бы женить его на себе... легко, — яростно бросила молодая вдова. — Какой мужчина в здравом уме посмотрит на тебя, если я рядом? — Она чуть не задыхалась от злобы. — Бледная имитация того, что я собой представляю и чем ты хотела бы стать! Не знаю, как тебе удалось, но тут есть какая-то связь с найденным на чердаке портретом и шишкой на голове, полученной в мое отсутствие... — Ослепленная подозрениями, Гэй на ходу придумывала нелепые упреки, бросая сестре все новые и новые обвинения. — Не знаю, чем ты взяла Филиппа Дрю или как долго над ним работала; видимо, пока я была в Лондоне, ты притворилась, что получила что-то вроде сотрясения мозга, и поздно вечером он зашел к тебе в комнату. Кухарка, впустившая его в дом, естественно, удивилась столь позднему визиту, зная, что ты на самом деле не больна... и еще больше удивилась, когда доктор Дрю не разрешил идти с ним наверх и надолго застрял в твоей комнате. Если, как он сказал, тебе нужно было снотворное, то для приема лекарства незачем оставаться наедине столько времени — собственно говоря, это совершенно пошло и грубо! — пока кухарка ждет в холле, не понадобится ли что-то врачу и чтобы запереть дверь после его ухода. У меня нет причин верить, что кухарка — заядлая сплетница, однако можно ли ее винить за пересуды с близкими подругами... и всеми, кого интересуют последние сплетни. Доктор Дрю и сводная сестра хозяйки веселятся, пока кошки нет!...

Столько ненависти было в голосе Гэй, что Харриет невольно отступила, но, опомнившись, сообразила, что этими очень намеренными инсинуациями ее умело унижают, и запротестовала:

— Не верю, что кухарка говорила обо мне в деревне. — Щеки Харриет пылали, голос звенел. — Во-первых, она не такая! И если ты узнала о вечернем визите Филипа, то только потому, что хитростью или угрозами выпытала у нее! — Только сейчас Харриет вспомнила, что недавно — сразу после возвращения хозяйки из Лондона — кухарка посматривала на нее немного виновато, и догадалась почему. У вернувшейся из Лондона Гэй возникли подозрения, и, поскольку ей было важно стать женой Филипа, она не брезговала ничем, чтобы добыть нужную информацию. Харриет была возмущена до предела. — И Филип на самом деле дал мне снотворное. Мы ходили на чердак взглянуть на портрет — который ты утащила! — я ударилась головой о верхнюю балку и поневоле рано легла спать, потому что ужасно себя чувствовала. Поздно вечером заехал Филип и дал мне какие-то таблетки, чтобы лучше спалось...

Гэй неприятно ухмыльнулась.