Мужчина мечты. Как массовая культура создавала образ идеального мужчины

Скарлетт и Эмбер были женщинами амбициозными и сообразительными. Маргарет Митчелл писала[162], что больше всего Скарлетт подошло бы слово «стремительная». Обеих девушек можно назвать свободными, независимыми. Их имена намекают на яркость личности: Скарлетт – от английского «scarlet», что означает «алый» или «греховный»; Эмбер – от английского «amber», то есть янтарь (Маргарет Митчелл отказалась от идеи назвать свою героиню Pansy – в переводе с английского «анютины глазки» – потому что боялась, что это создаст у читателя неверное впечатление)[163]. Жизни обеих девушек во многом строятся вокруг их романтической одержимости и неконтролируемых страстей. Страсть Эмбер имеет сексуальную природу; страсть Скарлетт иного рода: сексуальный интерес к Ретту формируется медленно, а поступками ее руководят мысли об идеализированном образе Эшли Уилкса и владении земельным участком, Тарой. Ни одну из героинь нельзя назвать примером для подражания, ни одна из них в конце не получает желаемого – да и осознает свои истинные потребности слишком поздно. Однако читательниц они всегда привлекали своей живостью, активностью, мечтательностью и несовершенством. Многочисленные женщины называли своих дочерей в честь Скарлетт и Эмбер, а киноактриса Джоан Коллинз назвала одну из своих дочерей Тарой[164]. В контексте Великобритании 1945-го у романа Уинзор было и еще одно измерение привлекательности. Страна долгое время не могла избавиться от военного аскетизма; в частности, нормировалась одежда и предметы роскоши. А книга «Навеки твоя Эмбер» изобиловала воображаемыми роскошествами. Элани Шоуолтер, феминистка и литературный критик, называла наряды Эмбер «удивительным феноменом модной порнографии»[165]. Эмбер расхаживает по Лондону в изумрудном бархате, богатых мехах, золотой парче, а ее соболиную муфту украшает изумрудная россыпь.

Сам вид подобного богатства восхищал женщин послевоенной Великобритании, которым бережливость и постоянное латание дыр надоели до тошноты. Реакция на долгие годы вынужденной скупости сделала стиль «новый облик» (New Look) от Кристиана Диора таким непреодолимо привлекательным – с его расточительным использованием дорогих материалов и огромными шелковыми розами на ярких пышных юбках[166]. Британский историк Кэролин Стидман красноречиво описывает переживания своей матери в эти годы, ее страстное желание приобреcти притягательную юбку стиля «новый облик»[167]. Аскетизм затрагивал не только материальный мир: людям приходилось быть скупыми и на эмоции, сжимать зубы и выживать в условиях дефицита. Такое настроение довлело в фильме Дэвида Лина «Короткая встреча» (Brief Encounter, 1945), экранизации драмы Ноэла Кауарда. Селия Джонсон сыграла Лору, домохозяйку из среднего класса, которая случайно встречает молодого врача (тоже женатого) на железнодорожной станции и влюбляется в него. Их взаимное притяжение едва не превращается в роман, но мораль одерживает верх над страстью, хотя героям это решение дается нелегко. Лора какое-то время даже раздумывает над тем, чтобы броситься под поезд, но потом, будто в трансе, возвращается к своему привычному и понимающему мужу. «Тебе, похоже, приснился дурной сон?» – сочувственно спрашивает тот, заглядывая ей в глаза. Сдержанность побеждает сексуальное желание и самовыражение: семейные ценности торжествуют[168].

Но зрительницы, конечно, выходили из кинотеатров в слезах. Возможно, мечта Лоры не принесла бы ей счастья – но внезапное возвращение в реальность эйфории тоже не вызывало. В послевоенных фильмах иногда встречались истории женщин, вынужденных выбирать между сексуальным возбуждением и семейными ценностями, – противопоставлялась разрушительная привлекательность ненадежного ловеласа и неброское притяжение «простого парня», который, без сомнения, намного лучше подходил на роль мужа. Сюжет «Танцзала» (Dance Hall, 1950), фильма кинокомпании Ealing Studios, снятого Чарльзом Крайтоном, рассказывает о жизни четырех девушек, представительниц среднего класса: они либо работают на фабрике, либо проводят время в местном танцевальном зале[169]. На танцах они встречаются с парнями и оценивают, насколько те годятся в мужья. Фильм довольно точно отражает реальность того времени. Перл Джефкотт, социальный работник по профессии, так описывает танцы 1940-х: