И печалилась, не зная, что с этой тетрадкой делать. В раздумьях пририсовала ихтиозавру усы и вставила ему в зубы дымящуюся трубку. Приладилась было еще очки на тварь надеть, как у Джона Леннона, а тут П.Е.Чальная приперлась со своей бедой. И давай в сердцах голосить, про чувство поминать.
Совсем расстроилась Д.У.Рашка: не знает, что с тетрадкой делать, а подруге, как ни крути, помогать надо. И тут озарило. Д.У.Рашка говорит П.Е.Чальной: я телевизор смотрела, и там про теорию подавления либидинозных эмоций рассуждали и призывали всех покинутых женщин к корректной самоидентификации.
– А как это? – сквозь слезы простонала П.Е.Чальная.
А вот как! Берем тетрадь с усатым ихтиозавром-курильщиком без очков, открываем, делим страницу на две части. В левый столбец заносим, кто я есть сейчас, а в правом протоколируем, кем негодяй является для меня. Сказано – заполнено.
Получилось так:
Залилась горючими слезами П.Е.Чальная, и ничего большего добиться от нее не удалось. Тогда Д.У.Рашка в порыве приятельской щедрости а) подарила тетрадку с животным П.Е.Чальной, б) взяла с нее слово помнить о Фрейде, в) ежемесячно в день зарплаты заполнять тетрадку.
Меньше чем через год таблица была успешно завершена! Вот что в ней было:
Вопрос остается в силе: если знаешь, кто виноват, что делать?!
Подсказка: посмотрите на колонки и найдите одно самое важное отличие.
Поправка: руки на стол, всем оставаться на своих местах, ничего не трогать.
Попытка правильного ответа: всем свойственно преувеличивать значение жизненных драм.
Почти правильный ответ: левую часть страницы следует заполнять с исключительной старательностью и каллиграфическим почерком, а правую – небрежно, как курица лапой.
Последняя подсказка:
Великолепно правильный ответ: девять месяцев лучше потратить на то, чтобы родить ребенка, а не заниматься дурацкой бухгалтерией сердечных переломов.
Кому за тридцать
Неустроенность и протоколы любовных церемоний
«Как продвигаются дела на любовном фронте?» – по мнению героини Х.Филдинг, это самый невежливый вопрос, который можно задать незамужней тридцатилетней женщине. По грубости и неделикатности он сравним с тем, когда у женатых с интересом допытываются: «Как ваша семейная жизнь? Все еще занимаетесь сексом вместе?»
Твой возраст и семейное положение можно без труда определить, даже не заглядывая в паспорт и не изучая первые основательные морщины на лице. Выдаст круг книжных предпочтений. С недавних пор тебе и твоим неустроенным подружкам полюбились брошюрки «Чего хотят мужчины»; «Как мужчины думают и что они чувствуют»; «Почему мужчины чувствуют, что хотят того, чего они думают, что хотят»; «Правила»; «Как игнорировать правила»; «Не сейчас, дорогая, я смотрю матч!»; «Как найти любовь, которой хочешь, не ища ее»; «Как распознать, что хочешь любви, которой не ищешь»; «Счастье одиночества»; «Как избавиться от одиночества»; «Если бы у Будды была подруга»; «Если бы Иисус встречался с Афродитой».
Они внушили мысли о том, что в жизни нужно быть героиней, не погружаться в жалость к себе, не пьянствовать, выдерживать суровые испытания, достигать вершин и т. д. Твоему читательскому взору предлагаются разнообразные графики и фигуры жизни, освоив которые ты сможешь наконец-то избавиться от одиночества. Ты уже изучила канонические спирали в форме раковины, «где на каждом витке есть точка, которая очень болезненна и тяжела», ты обязана «двигаться по маленьким кругам вращения, попадая в проблемные точки все реже и реже, пока…» И т. д.
Эти книжки, графики и фигуры тебя научили многому. Но так и не сделали счастливой.
Твои ровесники-мужчины начинают внимательно приглядываться к молоденьким девчонкам. «Кошмар, – читаешь ты в «Дневнике Бриджит Джонс». – Я дожила до тех лет, когда мужчины моего возраста больше не находят своих сверстниц привлекательными». Действительно, это одна из самых распространенных причин неустроенности тридцатилетних женщин: «Женщины остаются одинокими, потому что могут себя обеспечить и хотят делать карьеру. А потом, когда становятся старше, мужчины ведь как: мы невосполнимо отстали от жизни, перезрели, подавай им помоложе».