Мужчина моей мечты

— Не тренди. Он меня любит и без Васюты, — важно заявила Соловейка, сверкнув новеньким обручальным кольцом.

А потом, чисто для гарантий, в качестве контрольного выстрела прибавила к дочке Василисе сына Шурика, после которого Женька стал волчком бегать по городу, зарабатывая деньги на все семейство. И конечно, эдакая семейная идиллия внесла бы невосполнимую брешь в нашу многолетнюю дружбу, если бы не тот факт, что мы неожиданно и почти одномоментно стали обладательницами трех практически одинаковых по возрасту и степени шума-гама детей. Когда я начинала орать на трехмесячного Темку, не выдерживая его исполинского четырехчасового воя «ни минуты покоя, знайте, враги, я пришел», Оля выползала из своей квартиры на верхнем этаже и, беременная Васютой, шла, чтобы укачать Тему, пока я металась по району в поисках глотка свежего воздуха. Вскоре ситуация изменилась.

— Я сойду с ума! — кричала она на одномесячную Васюту, которой было хорошо только в одном положении — на маминых руках в режиме раскачивания с радиусом сто восемьдесят градусов.

— Иди погуляй, — вздыхала я и оставалась один на один с двумя голосящими младенцами.

Васюта плевалась и требовала мать, Темка кусал меня за грудь четырьмя зубами и отказывался выпускать сосок из губ хотя бы на минуту. Это была настоящая проблема, но трудности, как известно, сплачивают. Мы жили как одна семья. Особенно в те моменты, когда Женька был на работе.

Однажды, когда девятимесячный Темка игнорировал Олины погремушечные заигрывания и пытался сорвать с меня лифчик, ловко орудуя маленькими ручками, подруга сказала:

— Весь в отца! — имея в виду, естественно, моего сияющего историка.

— Странно, я совсем о нем не вспоминаю с тех пор, как Темчик родился, — поразилась я.

И действительно, место в моем сердце, до этого плотно занятое моей первой (не по счету, но по значимости) Большой Любовью — Михаилом Артуровичем, освободилось под грузом Темочкиных децибел, а впоследствии и вовсе было окончательно и бесповоротно занято им же самим.

— Зачем вспоминать идиотов? — философски отметила Ольга.

— Не знаю, идиот он или нет, вроде на учете в диспансере не стоит. А все-таки странно, что ему совершенно не интересно, как растет его сын. Все же это не слишком нормально, не считаешь?

— Это есть уникальное явление современности: одинокая мать, полностью владеющая самым драгоценным призом — сыном-наследником, — Ольга вещала, подняв вверх указательный палец. — Наш мир явно сошел с ума, если мужчина, вместо того чтобы с руками оторвать у тебя этого мальчика, а тебя посадить под замок, отпихивается, как только может, от самого большого счастья.

— Я бы поняла, если бы у него были сыновья в каждом порту, — подметила я, — но ведь нет, ни одного мальчика (насколько я была осведомлена, с законной женой у него была только одна дочь).

— Заметь, когда он об этом задумается, будет поздно! И потом, еще ни один мужчина не смог родить себе сына самостоятельно. Наше безумное время делает из мужчин манекенов. Они и сами уже не понимают, в чем наколка, — лила бальзам на мои раны добрая подружка.

— Ты знаешь, я так с тобой согласна, так согласна! — всхлипывала я. А Михаил Артурович, наткнувшись в институтском коридоре на меня с Артемкой в кенгурушке (я пришла получить диплом, который из-за родов и последовавшего караула так и валялся в деканате), с такой скоростью рванул в противоположном направлении, что я села и разрыдалась прямо посреди этого самого коридора. Последняя моя мечта о том, как мой избранник прослезится от гордости, увидев круглое улыбающееся личико своего единственного сына, была жестоко разбита!..

— Не думаю, что он когда-нибудь о чем-то задумается, — зло сказала тогда Ольга. — А знаешь, пошел он! Сами вырастим!

— Причем всех, — кивнула я. Так мы и жили, Ольга с мужем и детьми, я — с Ольгой, а Артем со мной. Большая дружная семья. Откровенно говоря, прошло уже три года, за которые образ блистательного рыцаря в исторических доспехах несколько померк. И сейчас, когда Тема отправился нести свою трудовую вахту в детский садик, я окончательно оправилась от потрясения, связанного с крушением моей Большой Любви.

— Пора переходить к маленькой, — уверенно заявила Ольга. — Теперь, Юлька, ты сама должна получать удовольствие от жизни.

— Не могу сказать, что в прошлый раз я удовольствия не получала, — в целях справедливости возразила я. — Однако за удовольствие пришлось довольно дорого платить.

— Это цена за независимость, — подметила подруга. — Вот скажи, ты теперь мечтаешь выйти замуж?

— Если только за миллионера, — процедила я.

Работа операциониста в банке, которой я занялась после того, как сплавила ребенка в места детского заключения, давала мне неплохую финансовую независимость, а мечты о счастливом браке умерли вместе с рождением ребенка. Этим мы — матери-одиночки — и отличаемся от всего остального незамужнего женского мира. Мы уже понимаем, что почем и как устроен этот мир, но при этом не страдаем комплексами и самообманом. Да, не замужем. Но и не одинока. Я мать — а этого для женщины более чем достаточно.