Мужчина моей мечты

— И не надо. Зачем тебе что-то менять? — на всякий случай бодренько закивала я. Пока я и в самом деле не планирую вносить никаких корректив в его жизнь. Кстати, и в свою тоже.

— Все хотят что-то менять. Первая моя девушка требовала, чтобы я переехал в город. В городе я жить не могу. Вторая девушка хотела, чтобы у меня был график. А какой у меня, к черту, график?

— Список длинный? — обозлилась я. Тоже удовольствие, выслушивать его претензии к «бывшим».

— Не очень. Были еще очень ревнивые, были подлые, которые за моей спиной пытались что-то там решить. Были с детьми.

— И что? — дернулась я. Ничего себе претензия. Кажется, мне пора собирать манатки.

— Да нет, ничего. Просто к детям, как правило, прилагаются отцы, от которых масса проблем, — коротко высказался Рубин, оставив меня обливаться холодным потом. А сам он встал, натянул джинсы и подошел к печке.

— Дрова в предбаннике, — я еле уняла дрожь. Значит, мой вариант отметается сразу. Приехали. Можно даже не напрягаться.

— Слушай, Юльчик. А пожрать тут ничего не найти? — улыбнулся Алексей.

— Могу предложить мое самое коронное блюдо, — бодро ответила я. — Оно у меня получается лучше всего. А здесь, на даче, оно просто великолепно.

— Пангасиус в белом вине? — шутливо поднял бровь взъерошенный и невероятно притягательный Рубин.

— Картошка в мундире, — отрапортовала я.

— Вот это по мне, — одобрительно кивнул Алексей.

Я смотрела, как он лопает картошку с маслом, обжигаясь и спеша, и старалась запомнить его таким. Минуты молниеносно протекали сквозь наши пальцы, наши тела и все наши поцелуи. Мне было одновременно и жутко, и радостно быть рядом с Алексеем. Я точно понимала, что никогда больше со мной не повторится ничего подобного. И от понимания этого хотелось допить до самого дна этот напиток. Пусть даже он немного горчил от скорой разлуки.

Еще на одну ночь мы остались вместе, а утром вернулись в гостиницу, где у Алексея остались его невероятно грязные вещи и красная сумка «Адидас» с документами. Мы уже не были просто случайными знакомыми. Телесная, физическая близость моментально меняет все. Ты можешь еще ничего не знать о человеке, но уже чувствуешь, что возможно или невозможно между вами. С Алексеем было возможно все. Мне было очень страшно, ведь наутро он уезжал, а мне предстояло вернуться в свой привычный серый мирок, с одним ярким пятнышком в виде Артема и с лучиком света от солнца — Ольки.

— Ты что такая грустная? — все время спрашивал меня Рубин. — Тебе плохо со мной?

— Ты уезжаешь. Вот и все, — вздыхала я. — Но ты не обращай внимания. Я сильная, я справлюсь. Лучше расскажи еще о своей работе. Это как сказка. Так правда бывает? Ты ничего не придумал?

— Я ничего не придумал. Может, где-то чуть приврал.

— И ты был в Исландии?

— Был, — улыбался Алексей.

— И в Чили?

— И в Боливии.

— Расскажи.

И он рассказывал. Объяснял, что пороги делятся на категории сложности. Три плюс, четыре плюс.

— А пять? — я как ребенок прижималась к нему, позволяя Алексею делать со мной все, что только вздумается.

— А при пяти с тобой было бы вот что, — смеялся он, переворачивая меня на спину и прижимая к кровати. — Вода прибила бы тебя к камням. Пришлось бы идти и вытаскивать тебя. Вот так, аккуратненько, понемножку. Чтобы не повредить, не поранить.

— Боже мой, как бы я хотела увидеть это все своими глазами! — в порыве восторга поделилась я.

Алексей вдруг как-то серьезно посмотрел на меня.

— Правда?

— Ага, — кивнула я.

Он, можно сказать, испепелял меня взглядом.

— Это, понимаешь, удовольствие далеко не для всех. Но ты имей в виду, я тебя как-нибудь обязательно с собой возьму. Вот только потом не плачь.

— Ой, как страшно. Это почему же я должна заплакать? — притворилась я обиженной.

— Ты хоть в какой-нибудь поход ходила? Хоть раз? — прищурился он.

— Ну-ка… дай подумать… нет. Какая жалость! — Я хлопнула в ладоши, как фокусник, вызывающий с неба дождь из серпантина. Алексей рассмеялся и притянул меня к себе.

— Тогда тебя ждет масса неожиданностей.

— Например? — Я прижалась к нему и сделала вид, что мне все это интересно. Только чтобы ему не пришло в голову меня отпустить.

— Ну, например, в походе не подают этот, как его… — он щелкнул пальцами, — капучино.

— Ах, трагедия. Я больше люблю воду.

— Потом там надо много работать руками и ногами. Иногда к вечеру падаешь от усталости.

— Ну, напугал, — засмеялась я. — Да после целого дня в банке я стабильно падаю от усталости. И, заметь, безо всякого удовольствия.

— Хорошо. Но в походе тебе придется спать в палатках. На голой земле, в спальниках. Иногда всего по нескольку часов. Выдержишь? — он с интересом смотрел на меня.

— О, если с тобой, то готова обойтись даже без спальника! — кивнула я.

— Молодец! Уважаю. — Он улыбнулся и завалился на подушку. — Слушай, ты серьезно?!

— Вполне. — Я была готова пообещать ему луну с неба, чтобы сделать ему приятно.

— Знаешь, я просто волнуюсь, что я завтра уеду, а ты выкинешь меня из головы и займешься своими банковскими делами. А я этого не прощу.

— Я что, должна уволиться с работы? — опешила я.