Мужчина моей судьбы

Пока я растерянно моргала, судорожно собирая обрывки мыслей, он перевел взгляд на меня, подмигнул — нет, мне не померещилось, он действительно это сделал — и добавил:

— Добро пожаловать в Хауддан, маленькая леди.

* * * * *

Мы сидели в полукруглой комнате за водопадом, удобно расположившись на каменной скамье у такого же каменного очага, и беседовали с каменным Стражем Подземных дорог — по крайней мере именно так официально-церемонно представился хозяин.

Петьке бы понравилось!

Вспомнив о брате, тихонько вздохнула.

На гранитной плите жарко полыхал ничем не подпитываемый магический огонь, руки грела кружка с горячим отваром, в душе после недавней бури эмоций поселилась пустота, а в мыслях царила полная сумятица. И все бы ничего, если бы не «милая» беседа, которую вели мои соседи.

Эти двое с самого начала не очень ладили. Можно сказать, они недолюбливали друг друга еще до того, как встретились. Хаудданец, как все местные, традиционно не жаловал магов, а мэссер привык относиться к Стражам, как к неразумным и злобным порождениям Запретных Земель.

— Так что, смертный, ты и правда считал нас кровожадными чудовищами? Тупыми, а то и вовсе безмозглыми? — поддевал герцога Страж. Тот благоразумно отмалчивался, лишь хмурился и крепче стискивал зубы. — Ваши головы полны глупых суеверий, разведка на редкость отвратительно работает, и при этом вы искренне величаете себя владыками Риоса. Наверняка ведь уверены, что мы питаемся человечиной и размножаемся почкованием…

— А как вы размножаетесь?

Не то, чтобы мне вдруг стало интересно, просто надоел этот откровенный троллинг. Хотя… было бы любопытно узнать, как эти ожившие окаменелости… Хм… А женщины у них есть?

Обернулись оба, причем с абсолютно одинаковым выражением лица. На меня смотрели, как на несмышленого ребенка, который ляпает, что попало, но ему за «мимимишность» и невинность многое прощается.

— Какая любознательная песчинка, — прогрохотал Страж. — Вот что значит пытливый ум и незатуманенное суевериями сознание. А кем мы питаемся, тоже рассказать?

Я поспешила отрицательно качнуть головой, и наш гостеприимный хозяин победно ощерился — трещина, заменявшая ему рот, раскололась, осветившись голубым пламенем.

— Знаешь, смертный, — снова обратился он к Саллеру, — в одном ты прав. Я мгновенно уничтожил бы нарушителей, даже разбираться не стал. И твоя хваленая магия не защитила бы ни тебя, ни женщину, Хауддан очень легко перекрывает к ней доступ, как ты успел уже убедиться. К счастью, у вас имелся пропуск.

Он покосился на мое украшение.

— Какой пропуск? — вскинулся Рэм. Проследил за взглядом собеседника, кивнул понимающе: — Ожерелье Танбора.

— Советую пореже упоминать это имя, — скривился Страж. — Здесь не очень-то жалуют покровителя магов, у нас с ним свои счеты. Танбор ни при чем, помог не он, а встроенная в его безделушку дополнительная программная опция.

— Что? — выдохнули мы с герцогом практически одновременно.

Причем, если он просто не понял, что имелось в виду, то я была откровенно ошарашена. Перенестись в чужую реальность, где слыхом не слыхивали о моем мире, угодить на запретные территории и глубоко под землей наткнуться на непонятное существо, которое знает словосочетание «программная опция».

А эта Птархова каменюка гоготнула, выдохнув раскаленный синий сгусток, который с шипением растаял в воздухе, а потом еще раз мне подмигнула. Нагло так.

И я не выдержала.

— Скажите, уважаемый, а вы нечисть?

Страж демонстративно медленно, внимательно так оглядел матово поблескивающие валуны, заменяющие ему тело, на которых не было ни одной пылинки… Перевел взгляд на мое изрядно потрепанное в походе платье — я, разумеется, купалась во всех встречных водоемах и, по мере возможности, старалась следить за одеждой, но идеальной чистотой она точно не отличалась.

— Все-таки вы забавные существа, — постановил он, закончив осмотр. — Я бессмертен и всегда идеально выгляжу. Вы легко пачкаетесь, загрязняете воздух и землю отходами, гнусно пахнете. Болеете, стареете, умираете, разлагаетесь… Тронь любого из вас, и он взорвется, забрызгав все вокруг омерзительной слизью. Так кто из нас нечисть? Впрочем, — тут же добавил он, — если следовать вашей, людской, логике, да, я нечисть.

И замолчал, пристально глядя на меня. Надо же, какой чистоплюй. Почти как Йор. Недоэльфу не нравилось, что мы «потеем, икаем и испражняемся», этому булыжнику — что разлагаемся и состоим из слизи.

Но я вовсе не собиралась его оскорблять. Меня интересовал другой вопрос.

— Значит, вы умеете ходить между мирами?

— Как и полагается каждой уважающей себя нечисти, — согласился Страж.

Вид возвышающаяся надо мной глыба имела самый что ни на есть серьезный. Но почему же тогда казалось, что она с трудом сдерживает смех?