Мужчина моих грез

— Поздно. Ваша кобыла ускакала. Или вы хотите идти пешком?

— Что угодно, только бы быть подальше от вас.

— Я забыл упомянуть о вашем безрассудстве, — сказал Девлин, качая головой.

— Ваше упрямство в сто раз хуже, — ядовито парировала Меган. — Ваше невыносимое упрямство. Немедленно отпустите меня, Джеффриз!

— Боюсь, что не могу исполнить вашу просьбу.

— Что?!

— Не упрямьтесь, Меган. До поместья не меньше мили. К тому же, вам раньше нравилось ездить на Цезаре.

— Но только не таким способом. Слушайте, если вы не сделаете то, о чем я вас прошу, то я… то я…

Девлин ждал, что же она скажет, но девушка ничего не могла придумать такого, чем его можно было бы сразить. Парень поторопил ее:

— То вы? То вы — что? Заверещите? — Он замотал головой, комически изображая испуг. — Боюсь, что вас никто не услышит. Никто, кроме меня, а я, чтобы заставить вас замолчать, заткну вам рот поцелуем. Или же…

Он не окончил фразу, предоставив остальное воображению Меган. А у Меган с воображением все было в абсолютном порядке. Слова Девлина произвели на нее должное впечатление.

«— Трусиха.

— Ну и что?

— Ты что, хочешь его поцелуев?

— Если таких, как первый, то не хочу.

— А если таких, как второй, вспомни, как это было волшебно.

— Но куда это годится? Ведь он всего лишь конюх!

— Чертовски хорошенький конюх, и если ты позволишь, то он очень многое может позволить себе. А ведь ты могла бы поучиться у него хотя бы умению целоваться. Неужто ты упустишь такую возможность? И всего-то требуется слегка заверещать».

Меган собралась с силами и не поддалась искушению.

— Чего же вы ждете, Джеффриз? Везите меня домой. Или вы собираетесь все утро обмениваться тут со мной любезностями?

Говоря это, девушка сама удивилась, как сварливо прозвучал ее голос. И она поняла, что Девлин не упустит случая отплатить ей тем же. Парень в самом деле поспешил отплатить:

— Но кому-то ведь вы разрешаете целовать вас? — сказал он самым оскорбительным тоном, пуская Цезаря на медленный шаг. — Должно быть, вашему герцогу?

Его насмешливый тон был возмутителен, а смысл сказанного им заставил Меган внутренне содрогнуться. И девушка чуть было не бросилась защищать Сент-Джеймса, но тотчас сдержала этот инстинктивный порыв, ведь отныне она ни за что не станет защищать этого мерзавца.

Меган ожидала от Девлина чего-то в этом роде. Ее даже удивило, что он заговорил о герцоге только теперь.

И девушка сама удивилась, как просто ответила на его вопрос:

— Нет, герцогу тоже.

— Должно быть, вы и с ним воображаете из себя высокомерную молодую недотрогу, как со мной?

Неужели Девлин видел в ней высокомерную недотрогу? Да, ведь и с Эмброзом Сент-Джеймсом она вела себя так же. Что, если его грубость была лишь платой за ее поведение? Да, но даже если так, какая разница! Плата ли, обычное ли поведение, и в том и в другом случае Меган была глубоко оскорблена, а все ее надежды на то, чтобы сделаться герцогиней, рухнули.

— Что было между мной и герцогом, вас не касается, — сказала она Девлину.

— Правда? И это после того, как вы все уши мне прожужжали с этим герцогом? Вы что, так и не встретились с ним?

— Встретилась, — выдавила она из себя.

— И он вами не заинтересовался? Ничего удивительного, ведь у вас такие ужасные волосы.

Меган напряглась.

— У меня отличные волосы, Девлин Джеффриз!

— Никакие они не отличные. Они у вас рыжие.

— Однако это не мешает вам постоянно приставать ко мне, — парировала она.

— Не забывайте, что я всего лишь невежественный конюх, я не в счет. Но неужто вы надеетесь, что герцог, этот искушенный светский человек, женится на женщине, у которой такой нелепый цвет волос? Нет, милочка, так его все друзья засмеют.

Меган ничего не отвечала. Она ехала и молча слушала. А ее спина напрягалась все больше и больше.

Прошло минут пять. Наконец Девлин спросил:

— Я оскорбил ваши чувства?

— Это не имеет никакого значения.

— Имеет, — сказал он и, услышав, как фыркнула девушка, добавил: — Я вовсе не хочу заставить вас плакать, Меган.

— Вы потешаетесь надо мной.

— Неправда. Вы были такая веселая, сумасбродная. Что же вдруг так изменило вас? Боже праведный, неужели вы так расстраиваетесь из-за цвета волос? Может быть, ваш герцог тоже что-то сказал вам по этому поводу? Поэтому вы так расстроились?

— Я вовсе не расстроилась, и он ни слова не говорил о моих волосах. Только вы с вашими скверными манерами осмелились сказать мне о них.

— Точно, расстроились. И пытаетесь меня оскорбить. У меня вполне приличные манеры.

— Ваши манеры отвратительны.

— Но ведь я даже не прикасаюсь к вам, — ответил Девлин успокаивающим тоном.

— Значит, быть воспитанным означает лишь не прикасаться?

— И это тоже.