Мужчина на одну ночь

Его карие глаза были серьезны, так что Анжела не поняла, пошутил он или нет. Но в одном она не сомневалась – теперь, когда Пол узнал, какое у него призвание, он дни и ночи будет проводить у мольберта.

Пришел официант и принес счет. Анжела достала из сумочки платиновую карточку «Америкэн экспресс» и заметила, как Пол нахмурился. Он был старомоден, в отличие от ее обычных спутников, которые равнодушно ждали, когда она заплатит за них.

– В следующий раз вы меня угостите, – сказала Анжела. – Кстати, вы ведь совсем ничего не знаете обо мне. Я давно коллекционирую картины и другие предметы искусства, созданные мастерами юго-запада. Мой отец был очень известным коллекционером. После его смерти я продолжала покупать картины, и сейчас у меня одна из лучших коллекций в стране. – На самом деле Анжела поскромничала: у нее была лучшая частная коллекция, и это признавали все эксперты. – У вас необыкновенный талант. Я позабочусь о том, чтобы у вас было все необходимое для творчества. Вы же должны только писать!

– Зачем вам это?

– Просто хочу помочь вам. Глядя на ваши картины, я буду испытывать радость оттого, что помогла их создать. Ну, и естественно, я хочу иметь приоритетное право на покупку любой понравившейся мне картины.

В течение всего вечера Пол не сводил с нее глаз, чаще всего его взгляд останавливался на ее губах. Анжела знала, что понравилась ему, и это ее приятно волновало, однако мысли о сексе с Полом не казались сейчас столь уж важными. Их затмевали чувства более утонченные, но в то же время необыкновенно яркие и волнующие. Эти чувства были разбужены в ее душе его живописью.

Внезапно глаза Пола потемнели. Он через стол наклонился к Анжеле и спросил:

– Вам нравится покупать мужчин? Вас это возбуждает?

– Я не покупаю вас!

Сначала ей показалось, что он просто неправильно истолковал ее предложение. Но Пол продолжал пристально смотреть на нее, и Анжела смутилась: она ведь действительно всегда покупала любовников.

– Я только хочу помочь, – пробормотала она.

Пол встал из-за стола и подошел к ее стулу, чтобы предложить руку. Ни один из ее жеребцов не был таким галантным.

Ночь принесла приятную прохладу, в воздухе витали сладкие запахи дыма от мангалов, на которых пекли лепешки и жарили мясо с острым перцем. Хотя эта ночь была такой же, как и все предыдущие летние ночи, она показалась Анжеле необычной, в ней чувствовалось какое-то загадочное томление.

Ансамбль заиграл «Дьявол пришел в Джорджию» – любимую песню Карлтона Коула.

– Мне нравится эта песня, – заметил Пол. – Мой отец играл ее на скрипке, но, по правде говоря, он был неважным скрипачом.

– У вас были хорошие отношения?

Анжела уже расспросила Пола о семье и узнала, что родители его давно умерли. У него не было никого, кроме дальних родственников, с которыми он утратил всякую связь. У Анжелы тоже не было ни семьи, ни близких родственников.

– Мои родители были прекрасные люди, – со свойственной ему искренностью произнес Пол. – Они были бы рады моему успеху.

– Вы добьетесь гораздо большего, поверьте, если согласитесь на мое предложение.

Они повернули за угол, а затем пошли по темной аллее, где Анжела оставила свой «Мерседес». Серебристые крылья шикарной машины ярко мерцали в лунном свете, и издалека она казалась каким-то фантастическим зверем.

– Знаете, я не люблю, когда меня заставляют что-то делать, – неожиданно произнес Пол. – Не давите на меня, пожалуйста.

Анжела остановилась, думая, что он шутит, но он смотрел на нее абсолютно серьезно.

– Я вовсе не собираюсь на вас давить! Я просто хочу создать вам необходимые условия, чтобы вы могли заниматься только своим любимым делом – живописью. Я не заставляю…

– В ближайшее время я не собираюсь писать картины, – так же серьезно сообщил Пол. – Хочу немного отвлечься от искусства, пожить в свое удовольствие. Мечтаю купить первоклассного скакуна и мчаться на нем по лугам, подниматься в горы… Я не хочу, чтобы богатая женщина командовала мною.

Анжела возмутилась. Да этот Пол Уинфри просто-напросто лентяй! Неудивительно, что он так часто переезжает с места на место. Он из тех, кому талант дан от бога, но он настолько ленив, что сам не может им правильно распорядиться. Как ни странно, уверенность Анжелы в том, что именно она должна помочь Полу, только окрепла. Она не будет его торопить; со временем Пола обязательно вновь потянет к кистям и мольберту.

– Я поняла вас. – Анжела старалась говорить спокойно. – Обещаю, что не буду заставлять вас писать картины и не буду просить вас делать то, чего вы не хотите.

Пол приблизился к ней, пристально глядя в глаза, и ее дыхание участилось. Анжела почувствовала, что ожила, по-настоящему ожила. Она боялась потерять Пола и сейчас лихорадочно придумывала, как его удержать подле себя.

– Обещаете, что больше не будете говорить о живописи?

Разве она могла дать такое обещание, если собиралась сделать из него звезду? Однако выбора у нее не было. Анжела решила, что позже ей удастся вернуть Пола к живописи.

– Обещаю.