Читаем Мужчина на всю жизнь полностью

Слегка излечивало от этого простаивание в пивнушке у Мони, ну и работа тоже. Он хватался за любые сверхурочные, какие только мог заполучить. И благодаря этому был на хорошем счету у мастера, товарищи же почти не замечали его, впрочем, он и сам не слишком стремился к дружеским контактам. Конни Нойбергер дважды пытался вручить ему письма от Марион, но он их не взял. У Мони он всегда сидел в углу между стеной и стойкой. Прислушивался к разговорам и заглядывал Мони в вырез платья, когда та наклонялась; около двух, когда Мони уже готовилась закрывать свое заведение, он принимался угощать всех подряд. По субботам он отсыпался. А вечером опять шел к Мони.

Как-то утром он попал в аварию. Левое крыло, обе фары и подфарники в лепешку. Денег на ремонт больше не было. Он снял со счета ровно столько, сколько Марион зарабатывала за целый месяц. Работать становилось все труднее, процент брака возрастал, и дважды к нему уже подходил по этому поводу мастер.

Теперь он больше не стеснялся просиживать вечерами с бутылкой пива в угловой прачечной самообслуживания. Женщины с детьми, пожилые мужчины, старухи — их стесняться незачем. Он тупо смотрел в маленькое окошко, за которым крутилось его белье. Мони все чаще ласково похлопывала его по руке. Ганс (седеющие виски, пальто из верблюжьей шерсти, кольцо с печаткой, великий стратег) угощал его водкой. Но в разговоры его теперь втягивали все реже. Каждый раз, когда Мони поглаживала его по руке, он допивал, что у него было, и снова заказывал кружку пива и две рюмки водки, одну — для нее. Время от времени он возвращался с работы пешком, прогулка занимала больше часа, зато разнообразия ради можно было объявиться у Мони чуть позже: пусть не думает, будто у него нет выбора.

А затем Хайнц впервые в жизни совершил прогул. Произошло это во вторник. Когда он сел в постели, у него закружилась голова. Он позволил себе снова улечься. Что-то в нем стало поддаваться, он окончательно раскис. Мало-помалу он даже привык к своей комнате, к квартире, к обоим старикам. И уже совершенно спокойно пользовался тем же ножом, которым до него пользовался старик, или чашкой, из которой только что пила старуха.

Он почти ничего не ел. Одежда на нем болталась. С ним случилось самое страшное: время за работой перестало двигаться. Так было уже три или четыре раза. Время будто замирало. Каждый работающий на производстве испытал хоть однажды подобное состояние. У одних оно продолжалось часами, у него стало регулярным. Это было мучительно.

Все чаще он появлялся на работе в тяжелом похмелье и, вполне понятно, мастер на него орал. Другое дело, что еще ни разу в жизни на Хайнца Маттека так не орали.

— По утрам у вас нужно кровь брать на алкоголь!

В таком положении Хайнц Маттек никогда еще не стоял перед начальством.

Большинство товарищей по работе считало, что тут уж ничего не поделаешь. По дороге в столовую несколько человек заслоняли его собой. Особенно заботился о нем Конни Нойбергер. Он каждый день заходил за Хайнцем.

— Пошли, бросай работу, обед.

Конни поговорил также с его сменщиком и с мастером.

— Что я, не человек, что ли, — сказал мастер, увидев, что товарищи заботятся о Хайнце Маттеке.

А Хайнц Маттек даже не заметил, что кричали на него теперь уже не так злобно. Впервые ему пришлось просить Мони записать выпивку в счет будущей получки. Что-то словно сработало у него внутри. Он заглянул в кошелек и, к своему ужасу, обнаружил там всего одну бумажку в десять марок и немного мелочи. Это после того, как он уже выпил пять кружек пива и три рюмки водки.

— Ах вот как, — сказала Мони. — Ну-ка, дай сюда. Сколько у тебя там еще осталось?

Пришлось показать ей кошелек.

Она все еще не сказала "да".

Он высыпал содержимое кошелька на стойку.

— О’кей, — сказал он. — Ты получишь от меня еще одну марку, а десять я отдам тебе завтра.

— Оставь свои деньги при себе, — сказала Мони.

Она вернула ему кошелек.

— В самом деле, — сказала она. И улыбнулась. — Порядок. Все ясно.

Пальто из верблюжьей шерсти во время этой процедуры повернулось к ним спиной.

— Я здесь оставил не одну сотню, — сказал Хайнц.

— Успокойся, — сказала Мони.

— Все вы тут пили за мой счет, — сказал он.

— А ты за наш, — сказало верблюжье пальто, глядя на Мони.

— Не о деньгах речь, — сказал Хайнц.

— Не кипятись, — сказала Мони. — Чего тебе еще надо?

— Да мы вообще беседуем о погоде, — сказал кто-то.

— По морде, а не о погоде, — сказало верблюжье пальто.

Хайнц резко повернул его к себе:

— А ну, повтори. О чем мы беседуем?

Мони уже была возле телефона.

— Подонок, — сказал Хайнц Маттек — Бездельник. Все вы сволочи! — заорал он. — Знаете ли вы, как я зарабатываю свои деньги? Знаете ли вы, что такое работа, мозгляки поганые? Кто вас кормит и поит? Мы ведь и за вас вкалываем. Вы же за наш счет кормитесь!

— Полиция сейчас приедет, — сказала Мони кому-то из гостей.

Хайнц Маттек вышел. На улице он расхохотался.

Перейти на страницу:

Похожие книги