Мужчина на заказ

– Жак Марино ругал на чем свет стоит эту женщину. Возможно, она клиентка его банка или какая-нибудь мошенница. Не знаю. Однако сцена была поистине впечатляющая. По-моему, банкир даже залепил ей оплеуху. Скорее всего, правильно сделал, потому что пощечина несколько остудила ее пыл, и она, по крайней мере, перестала верещать на всю площадь и привлекать к себе еще большее внимание.

– Ты подумал о том же, о чем и я? – спросила Николь Кристиана.

– Флоранс?

Она кивнула.

– Вы знаете эту безумную женщину? – Патрисия еще больше удивилась.

– К несчастью, да, – ответил Кристиан.

– Тогда вы, наверное, знаете и причину этого скандала.

– Можно лишь догадываться.

Неожиданно Николь рассмеялась.

– Пати, спасибо тебе огромное.

– За что?

– За хорошие новости.

Патрисия уставилась на подругу.

– Даже не представляешь, как мне было приятно узнать о том, что эта лицемерка получила по заслугам. Пусть и не от нас. Все-таки справедливость на свете существует. Это наш лучший свадебный подарок от судьбы!

– Свадебный… что? Уж не хочешь ли ты сказать, Ники… Ой, я так за тебя… то есть за вас, конечно, рада! – Патрисия бросилась обнимать и целовать Николь.

– Эй, Пати, смотри не задуши мою невесту, – со смехом предостерег Кристиан.

– Я знала, знала, что ты тоже скоро встретишь свою вторую половинку. Вернее, я еще в нашу первую встречу поняла, что главная встреча в твоей жизни уже состоялась. Помнишь, я еще сказала, что по твоим глазам вижу, что ты влюблена. А ты, Ники, яростно отрицала это.

Николь покраснела.

– Ну… это было так давно, что уже почти перестало быть правдой. Теперь-то я никогда не стану отрицать, что люблю Кристиана. Более того, теперь я, как и ты, буду при случае и без такового упоминать о своем муже.

– Что?! – обиженно воскликнула Патрисия. – Хочешь сказать, что я зациклилась на Анри?

– Нет, – рассмеялась Николь. – Я всего лишь счастлива, потому что теперь и рядом со мной есть любимый человек, о котором я никогда не устану говорить.

Кристиан с любовью посмотрел на Николь и погладил по руке.

Ему даже не понадобилось говорить о своей любви: взгляд был красноречивее всяких слов.