Мужчина не для меня

Пиршество затянулось почти до самого вечера, плавно переходя в ужин со сладостями и вином. Захмелевшие гости перестали быть такими сдержанными. Посыпались шутки, иногда имевшие откровенный смысл, то за одним концом стола, то за другим то и дело вспыхивал рокот веселья. Я заметила, что леди Кендал без стеснения смотрит на короля, и ее взгляд говорит о многом не только мне, но и присутствующим за столом придворным, но никто не обращает на это внимания.

Виктор, казалось, сошел с ума. Я понимала, что в какой-то степени с его плеч, как он, наверное, считал, свалилась гора. Теперь Его Величество наивно полагал, что более никто не посмеет посягнуть на его право на трон. Надо же, столько лет прожил, вертясь в этой клоаке под названием власть, и до сих пор остался в чем-то наивным!

Я уронила взгляд на пирожное с кремом, которое благополучно размазала по своей тарелке и тут услышала голос короля, обращавшийся непосредственно ко мне.

— Ваше Высочество! — Виктор слегка охрип и теперь неприятно скрипел над моим ухом. — Вы, наверное, устали?

Я подняла глаза и посмотрела ему в лицо, а затем поймала взгляд Нортона, сидевшего по другую руку короля. Взгляд Министра был более чем красноречив.

— Да, Ваше Величество! — кивнула в ответ.

— Я думаю, вам стоит отправиться отдыхать, — добавил он, а затем чуть понизил голос, — вы просили меня о разговоре с лордом Грэхемом, и я позволяю. Министр Нортон проследит, чтобы вашему уединению никто не помешал в гостиной.

Не удержавшись, бросила взгляд через плечо на дядю. Тот, словно догадавшись о его значении, привстал, намереваясь выбраться из-за стола, и я подарила сэру Джону улыбку. Пусть и под присмотром этого изверга министра, но все же лучше, чем ничего. А поговорить с человеком, которого я продолжаю называть отцом, было не просто желание, это была необходимость. Мне хотелось почувствовать рядом человека, который не мечтает продать меня или обменять, как товар на власть, и лорд Грэхем был именно тот, кто всегда любил меня, как свое дитя.

Мои мысли нарушил голос Нортона, говорившего королю:

— Ваше Величество, будьте спокойны, я пригляжу за Ее Высочеством! — и мне подарили улыбку, так похожую на улыбку моего Жука. Только в глазах сэра Эдгара не было и толики той любви, что светилась в черном взоре Льюиса.

Мой уход, кажется, никого не удивил, хотя придворные поспешили подняться из-за стола и поклонились, провожая взглядом свою новоиспеченную принцессу до дверей в смежную с залом гостиную. Стоило сделать несколько шагов прочь от стола, как мое место, по благодушному кивку, заняла все та же леди Кендел и, судя по ее широкой улыбке, именно об этом она мечтала все время, пока сидела в отдалении.

Я передернула плечами и прошла в гостиную. Нортон скользнул следом за мной, а после в дверях показался и силуэт лорда Грэхема.

— Вот мы и собрались все вместе! — загадочно произнес министр и шагнул в сторону, пропуская сэра Джона вперед, а затем собственноручно закрыл двери и прислонился к ним спиной. — Разговаривайте, милейшие! — сказал мягко. — Я не стану вам мешать!

— Я бы предпочла, чтобы вы постояли за дверью! — проговорила я сухо, глядя на Нортона. — Или вы считаете, я сбегу отсюда, где каждый угол охраняется вашими наемниками?

Нортон ничего не ответил, только поднял вверх руки, и что-то щелкнуло в воздухе, и я успела только увидеть, как шевельнулись его губы, а затем в ушах прозвучали слова министра:

— Я не из тех, кто мелочно подслушивает пустые разговоры. Не льстите себе, принцесса, вы более не опасны для меня! — и все исчезло. Я удивленно оглянулась на Грэхема, но тот шагнул ко мне и порывисто обнял.

— Он наложил полог! Нас никто не услышит! — произнес мне в волосы.

Внутри меня шевельнулось что-то вроде благодарности к Второму Министру, но я тут же прогнала эти чувства прочь, вспомнив о гибели любимого и заточении мадам Джейн.

— Что мне делать, отец? — спросила я, когда мы разорвали наши объятия.

Сэр Джон взял мои руки в свои, крепко сжал и ответил:

— Я впервые жалею, что не обладаю силой, которая смогла бы мне помочь спасти тебя, вырвав из лап Виктора, — он печально улыбнулся. — Кто бы мог подумать, что мой друг так изменится. Увы, власть — это яд, а Виктор оказался слишком слаб. В молодости он не был таким, так что не думай о том, что твоя мать когда-то сделала ошибку. Он действительно любил ее, но прошло время и, наверное, король просто забыл о том, что такое любовь.

Мы прошли к дивану, присели, и дядя отпустил мои руки. Я положила их на колени и посмотрела ему в глаза.

— Я не хочу за Алистера! — сказала я. — Я люблю другого человека, но... — замялась, неожиданно осознав, как тяжело это было произнести. Словно до тех пор, пока я не сказала страшные слова вслух, у Льюиса была какая-то надежда.

— Что с ним произошло, и кто это был? — спросил дядя, а потом чуть улыбнулся. — Хотя, я догадываюсь, — и сам назвал имя, отчего мои брови приподнялись вверх.

— Как вы догадались? — удивилась я.