Мужчина не для меня

Я молча села перед зеркалом, дождавшись прихода служанки.

— Леди Мей! — присела Френ в книксене.

— Я не хочу опоздать к завтраку! — произнесла я сухо. — Поторопись, Френ!

— Как вы хотите, чтобы я уложила ваши волосы? — взявшись за щетку и шпильки, поинтересовалась горничная.

— Удобно! — отрезала я, и Френ захватила мои волосы в ладонь.

Расчесывала густые пряди, пока они не стали искриться, а затем продолжила колдовать, скрепляя их шпильками. Я смотрела в зеркало, но не видела ни проворных рук женщины, ни ее улыбки — официальной, сосредоточенной. Она явно чувствовала мое напряжение, потому и молчала, за что я была ей благодарна. Не думаю, что была бы в состоянии поддерживать разговор, и Френ молчала, впрочем, как и Маргот — что уже само по себе было странным.

Но вот с моими волосами было закончено. Встав со стула, кивком головы поблагодарила Френ и надела серьги, двумя драгоценными капельками, украсившие мои уши и завитые локоны, спускавшиеся на грудь.

Я прошла мимо Маргот, подхватила юбки и, даже не закрыв за собой двери, выплыла в коридор.

Дорога до обеденного зала далась мне с трудом. Слуги, что попадались на пути, были заняты уборкой после праздника. Все то, что не сделали вчера, доделывали сегодня.

Мне кланялись — я отвечала снисходительным кивком, а в голове крутилась неприятная мысль: «Ты принцесса!»

Я даже не мечтала о таком. Возможно, узнай я об истинном положении вещей раньше, еще даже год назад — я бы искренне возликовала, но теперь...

«Теперь я не хочу этого навязанного брака!» — сказала себе. Стали понятны все слова и действия Виктора. А также, почему, узнав о моей помолвке с Энтони, он поспешил запретить эту свадьбу.

«Он с самого начала рассчитывал ввести меня в свою игру, — подумала я, — только не королевой, а пешкой!»

Мне не терпелось поговорить с Грэхемом. узнать тайну матери. Мне казалось, сэр Джон, мой отец — я не переставала мысленно его так называть в силу привычки — может поведать многое. Почему Виктор не признал меня, а если признал, то почему отдал на воспитание своему другу, Лорду-Хранителю. Почему не признался в отцовстве?

Сколько вопросов. А ответов пока нет!

Лестница закончилась, и свод большого холла отразил тихий звук моих шагов. Я почему-то совсем не удивилась, когда увидела у дверей, ведущих в обеденный зал, принца Алистера.

Молодой человек, скрестив руки на груди, стоял, привалившись спиной к колоне, и размерено постукивал пальцами по второй руке. Он казался мне задумчивым и каким-то далеким. От меня, от нашего совместного будущего, от всего, кроме собственных планов и мыслей. Начинала подозревать, что Алистеру я нужна только из-за того, кем я оказалась в действительности.

«Они все меня используют!» — криво усмехнулась собственным мыслям.

Но вот принц заметил мое присутствие. Лакеи потянулись к дверям, намереваясь распахнуть их, едва мы приблизимся.

Я не торопилась, глядя в лицо наследнику Фредерика. Рассматривала его так, словно увидела в первый раз. Хорош... но не тот, кто нужен мне. Совсем не тот!

«А кто тебе нужен?» — мелькнула мысль, и я услышала голос Алистера.

— Доброе утро, леди Мейгрид! — начал он. — Я надеюсь, вы хорошо выспались этой ночью? — и ни тени насмешки во взгляде светлых глаз.

— Благодарю, — ответила тихо.

— Позвольте проводить вас в обеденный зал! — мужчина шагнул ко мне, предлагая свою руку.

— А где ваш друг? — бросила взгляд за плечо принца, словно Карандаш мог выпрыгнуть из воздуха. Там, конечно же, никого не было, только колона и картина, с полотна которой на нас с мужчиной мрачно взирал дальний предок короля Виктора.

— Думаю, что виконт уже дожидается нас в зале! — ответил Алистер. — Мы не должны заставлять Его Величество ждать нас, — добавил он и взглядом указал на свою руку. Он все еще ждал, когда я приму ее.

Я представила себе, как вхожу в зал вместе с принцем и отчего-то очень сильно расхотела делать это. Только правила приличия велели мне наступить себе на горло, и я выдавила улыбку.

— Конечно же, Ваше Высочество! — проговорила с полуулыбкой. — Это невежливо, — и взяла его под руку, что вызвало у мужчины довольную усмешку.

Мы вместе шагнули в двери, и лакеи распахнули их перед нами, улыбаясь и склонившись в уважительном поклоне.

А в зале нас уже ждали.

Вот и отгремел бал. Пронесся порывом свежего ветра над летним городом, отсверкал россыпями звезд в черном небе, разукрашенном блеском фейерверка.

Что осталось после? Только странная пустота, предчувствие чего-то неминуемого, что приближается на всей скорости, как понесшая лошадь, вырвавшаяся из рук возницы.

Ожидание чего-то неизбежного — вот что чувствовал Гейл Льюис, стоя на террасе своего дома, пока мадам Джейн, его матушка, отдавала распоряжение слугам. Что именно она говорила им, чем занималась, какие наставления давала — Советник не знал. Он думал, глядя на проснувшийся город, на шумевшие по мостовой экипажи, на первых жителей, вышедших на тротуары.

Вчера произошло что-то, изменившее Льюиса. И он уже понимал, что именно, только вот никак не мог заставить себя принять эту новость.