Мужчина не моей мечты

С пальцев Лейфри сорвалась шаровая молния, шипя, понеслась к брату и врезалась ему в грудь, отбрасывая в экипаж. Карету охватило яркое синее пламя, и она взорвалась, разлетаясь на сотни обломков.

Все происходило, как в замедленной киносъемке.

Вот Петька улыбается мне, вопросительно и немного растерянно…

Вот он валится внутрь повозки…

И та распадается… Оседает пылью… Исчезает навсегда…

Вместе с моим братом.

Нет! Этого просто не может быть…

— Петя… Петечка-а-а, — завыла я, не веря, не желая верить тому, что только что увидела.

Попыталась встать на ноги, упала на Саллера, снова начала упрямо подниматься, но тут мир перед глазами завертелся, и я провалилась в раскрывшуюся подо мной воронку.

Глава 17

— Маха, смотри, какая красивая. — Петька раскрыл ладонь, на которой лежала витая перламутровая ракушка. — Держи, это тебе.

Едва мазнув взглядом по его руке, сердито отвернулась. Я на него обижена и не собираюсь так просто сдаваться. А ракушка? Ее можно и потом взять, когда помиримся.

Но братца это ни капельки не смутило.

— Вы слыхали, как ревет

Реактивный самолет?

Это ничего не значит:

Наша Маша громче плачет, — поддразнил он, забавно растягивая звуки.

Глупый старый стишок, которым кое-кто доставал меня с самого детства. Петька не хуже меня понимал, что эта досада не всерьез, долго дуться и злиться на него у меня все равно не выйдет. Как и у него на меня. Что поделать, близнецы…

Где-то рядом лениво плескалось море, обдавая нас мелкими щекочущими брызгами, все жарче припекало солнце, впереди ждали десять дней отпуска, и, несмотря ни на что, меня переполняло счастье. Жизнь все-таки прекрасная штука. Как ни крути.

— Маш, — Петька ласково погладил мою руку. — Машунь, ну хватит.

Повела плечом, сбрасывая его пальцы. Они неожиданно легко соскользнули, брат приглушенно охнул, и я удивленно обернулась.

Исчезли море и нагретый солнцем белый песок, стихли звучавшие вокруг веселые голоса. Позади бесновалась стена огня, и Петька, как-то виновато на меня глядя, все пятился и пятился в полыхающее за его спиной пламя.

— Осторожнее!

Испуганно потянулась к нему, но не успела подхватить — он повалился навзничь прямо в ревущую бездну. Оранжевые языки взметнулись к небу и опали, жадно вбирая в себя добычу.

— Нет!..

Я бы закричала, но голос исчез. Стало трудно дышать. Стиснула ладонью горло, до боли впиваясь ногтями в кожу, царапая ее, и… открыла глаза.

Ужасный сон…

Несколько секунд я не шевелилась, медленно приходя в себя. Не давало покоя поселившееся в душе одиночество, словно я недавно потеряла нечто очень важное. То, без чего невозможно дальше существовать.

Могир… Карета… Саллер… Бой… Петька…

Петька!..

Подскочила на месте, лихорадочно озираясь.

Брата нигде не было. Собственно, никого не было. Никого и ничего. Ни повозок, ни магов, ни виконта с герцогом. Я сидела на небольшой идеально ровной круглой поляне, к которой со всех сторон подступал густой лес. Не тот, через который мы еще совсем недавно ехали, а другой, незнакомый и странный. Он завораживал и отталкивал одновременно, а еще до дрожи пугал. Жуткий лес. Чужой.

Я даже не сразу сообразила, что вызвало у меня такое чувство. Потом поняла.

На первый взгляд деревья, кусты, трава казались такими же, как раньше. И в то же время их цвет, размеры, форма неуловимо изменились. Некоторые краски поблекли, другие, наоборот, стали неестественно яркими.

Затянутое свинцовыми облаками небо. Темные стволы, за которыми чудился странный призрачный полусвет. Серая трава, и на ее фоне как брызги крови — пятна крупной нереально красной земляники.

Ветер не шевелил ни траву, ни листья. Вокруг стояла невероятная глухая тишина — словно я попала на склад, доверху забитый ватой. Нервно откашлялась, и звук тут же растворился, моментально поглощенный этим безмолвием. Шорохи, скрипы, постукивания, запахи, звонкий птичий гомон — все, что является неотъемлемой частью даже самой маленькой рощицы, здесь отсутствовало полностью. Лес как будто умер или затаился в недобром ожидании.

Метрах в пяти от меня толстое корявое дерево, похожее на клен — во всяком случае, у него были такие же перистые листья, вдруг пошевелилось. Нет, не ветки закачались или листья затрепетали, а само дерево, казалось, переступило с ноги на ногу. Дернулось и застыло в нерешительности: сделать шаг вперед или нет? А потом мне почудилось, что оно меня… рассматривает.

Какие глупости иногда приходят в голову. Отвернулась, зябко передернув плечами. Не оттого, что замерзла, — от напряжения. Холода я не ощущала, тяжелый густой воздух был немного сыроватым, но теплым.

— Хоть что-то как надо, — мелькнула вялая мысль, — а то ни одежды, ни спичек у меня с собой нет. И Петьки тоже нет. Совсем…

Острое чувство утраты спазмом сдавило грудь.

Как же в ту минуту хотелось… отчаянно хотелось поверить, что мои воспоминания — всего лишь глюк, фантасмагорическое видение. А бой мне просто приснился.