Мужчина не по карману

Я в который раз прокрутила в голове все, что знала по своему делу. Датский шел от Хрусталева мертвецки пьяный. Было девять — начало десятого. Смерть Шадрухиной наступила около десяти, но… Но Петровна не знала о том, сколько человек заходило в это время к Шадрухиной. Она сказала только, что во второй раз пришли трое, а уходили двое. Могло случиться так, что Датского при первом посещении не было? Бесспорно. Тогда где он был? Там, где перепутали куртки. А чтобы надеть по ошибке чужую вещь, прежде нужно снять свою.

Остается узнать, где такое могло случиться. На улице — маловероятно. У кого-либо дома возможно, но Датский человек замкнутый, знакомых у него мало. Боюсь, придется и эту версию отодвинуть на второй план. Скорее всего куртки перепутали там, где есть гардероб или хотя бы просто вешалки. И чтобы это заведение было открыто после девяти. Нужно помнить, что на ресторан у бедного студента денег нет, ночной клуб тоже маловероятен, в таком состоянии, в котором Датский находился, туда не пустили бы. Остаются кафешки, расположенные недалеко от дома Хрусталева.

Мне показалось, что у меня наступило никотиновое голодание после такой напряженной умственной деятельности. Не дожидаясь, когда автобус прибудет на место, я позвонила Кире на работу. Можно было бы опять озадачить Гарика, но он и так слишком много для меня сделал, злоупотреблять его помощью не следует. И не хотелось придумывать новый способ, чтобы отделываться от него потом.

— Киря, привет. Давно тебя не слышала… Раскусил, опять мне от тебя кое-что нужно. Если поможешь, молиться на тебя буду. Что? Ты атеист? Тогда тебе молиться буду, мне все равно, я тоже особа неверующая. Я бы тебе в ноги упала, да сейчас не могу, слишком далеко от них нахожусь. Попробуй узнать, не обращался ли кто в милицию по поводу пропажи куртки. Знаю, что такие дела чаще решаются на месте, мало у народа надежды на наши правоохранительные органы. Но ты попробуй. Нет, не только по вашему участку. Мне в масштабах всего Тарасова нужно. Понимаю, что трудно, Кирюш, потому к тебе и обращаюсь. Ты же все можешь! Нет, это не лесть, а констатация факта. Спасибо, Володь, я знала, что на тебя можно положиться.

Я отключила трубку и положила ее обратно в карман. Весь автобус следил за моими действиями, как завороженный. Было ощущение, будто люди впервые увидели сотовый телефон. С этого момента до самого Тарасова я постоянно чувствовала на себе чужие взгляды.

Только на автовокзале мне удалось спокойно вздохнуть. Я села в городской автобус с единственной мыслью: долго еще не захочется мне оставлять свою машину дома и пользоваться общественным транспортом.

Доехав до своей остановки, я зашла к себе лишь на минуту, чтобы сменить пропыленную в дороге одежду и кинуть еще раз кости. Двенадцатигранники повернулись сторонами с цифрами 14, 25 и 2. Я заглянула в список расшифровок значений комбинаций. «Не забывайте о том, что для вас очень важно всегда быть хорошо информированной и что определенную часть заработанных денег надо откладывать», — говорилось там.

Вообще-то это для меня не новость: в силу своей специальности я стараюсь получать как можно больше информации из самых разных источников, а благодаря своему характеру не могу долго удерживать финансы при себе. На всякий случай я подумала, что не мешало бы сегодня тратиться как можно меньше.

Приняв такое решение, я сразу же отправилась к своей машине. Не хотелось терять время, поскольку знала, как действовать дальше. Стоило только мне сесть в родную «девятку», как я почувствовала прилив свежих сил. Словно привычная обстановка вдохнула их в меня. Я поехала на Стрелку — искать подходящее кафе, в которое мог забрести пьяный Датский.

Дом Хрусталева располагался не в центре, поэтому различных забегаловок рядом было не так уж и много. Я зашла в ближайшую и села за свободный столик. Сразу же ко мне подплыла официантка, совсем еще молодая девочка, и предложила меню.

— Не надо, — отказалась я. — Один черный кофе.

— И все? — разочарованно спросила она.

— Нет, будут еще чаевые, если ответишь на вопрос: кто работал в этом кафе вечером шестое марта.

Девочка была совсем неопытная и, не дожидаясь, когда я выложу на стол деньги, честно сказала:

— Так я и была. А зачем вам это? — наивно спросила она.

— Мужа своего подозреваю, ну, сама понимаешь, в чем.

Официантка согласно кивнула.

— Он в ту ночь был с друзьями и, думаю, не заботился о супружеской верности. — Я взяла кошелек и достала из него сторублевку. — Сможешь сказать по фотографии, был он здесь или нет?

— Смогу, наверное. Только… — девочка покраснела, — деньги уберите. Я ведь понимаю, не от хорошей жизни вы сюда пришли.

Я удивилась, встретив в наше время бескорыстного человека, да еще среди официантов, и подумала, что теперь неплохо было бы пустить слезу. Так я и сделала. Чувствовала, правда, себя скверно, демонстративно утирая платком почти сухие глаза. Но успокаивала я себя тем, что не просто так обманываю девочку, а ради оправдания невиновного.