Мужчина-подарок

Почувствовав голод, я наконец оторвала потную руку от мышки и решила передохнуть. Продавец бетономешалок достал меня так, что если бы не фирма Шамана, в которую могли поступить от него деньги, то я развернула бы против него такую антикампанию, что он бросил бы свои мешалки и начал продавать сладкую вату в парке культуры и отдыха на Крестовском острове.

После быстрого перекуса я принялась просматривать Ирмин отчет, чтобы предметно разговаривать с «фирмачами от удобрений», когда в моей голове вдруг сам собой родился слоган для «канцеляристов»:

Пиши от души!
Всем хороши
наши тетради,
карандаши,
кнопки и скрепки,
а также альбомы!
Фирма «Омега».
Будем знакомы!

Честно говоря, это было первое в моей жизни стихотворение! И какое! Это же почти Маяковский:

Лучших сосок
не было
и нет!
Готов сосать
хоть
тысячу
лет!

Или:

Нигде,
кроме
как
в Моссельпроме!

Кажется, я врастаю в фирму Шамана корнями. Вот не думала не гадала, что случайная встреча с Горынычем так круто переменит мою судьбу! Пожалуй, такая жизнь мне нравится. Я даже не знаю, что интереснее: работать с сайтами или быть креатором, то есть генерировать, как сказал Лешка, новые идеи. Прямо не терпится сгенерировать логотип нашей фирмы! Но пока меня ждут дела Ирмы…

За делами, своими и Елошвили, я не заметила, как пролетел день. Анжелка ушла с работы пораньше, так как ей надо было встретить на вокзале родственников, и я, еле разогнув спину, но очень довольная собой, вышла на крыльцо агентства одна. Прямо напротив него стояла четырнадцатая модель «Жигулей». Дверца открылась, и из нее высунулась взлохмаченная голова Горыныча.

– Садись, довезу! – предложил он.

«Начинается!» – подумала я и спросила:

– Мы уже на «ты»?

– А чего тянуть кота за хвост? Уже второй месяц идет, как мы работаем вместе.

– Неужели второй месяц? – удивилась я. – Надо же, как быстро пробежало время!

– Гляди, так и жизнь пройдет – не заметишь! – ухмыльнулся Егор.

– Интересно-о-о… – протянула я.

– И что же тебе интересно, душа моя? Интересно, как жизнь мимо пройдет?

Я пропустила мимо ушей иронию Воронцова и спросила:

– Не кажется ли тебе, Егор Евгеньевич, что Шаманаев брал меня в свое агентство с испытательным сроком длиною как раз в месяц?

– Ну?

– Что «ну»! Сам же говоришь, что второй уже идет!

– И что?

– Какой ты, Горыныч, бестолковый! Если испытательный срок закончился, почему босс мне ничего не говорит?

– Надь! – скривился Воронцов. – Ну и так же все ясно. Если бы ты не выдержала испытательного срока, тебя давно и очень вежливо попросили бы освободить занимаемую должность.

– Правильный ли я делаю вывод из твоих слов, что выдержала срок? А, Воронцов?

– Разумеется, правильный.

Я хотела сделать козлиный прыжок, выражающий радость, но у меня так потянуло поясницу, что я чуть не вскрикнула. Исходя из вышеизложенного, вам должно быть понятно, почему я все-таки согласилась сесть в машину Воронцова. Если бы он предложил подвезти меня вчера, то я, безусловно, отказалась бы (он же любимый человек Анжелки!), но сегодня… Сегодня у меня, кроме поясницы, ныл еще и плечевой пояс, а глаза слезились и покраснели так, как иногда бывало у Дашки. Больше всего мне хотелось прилечь и отдохнуть, а не трястись в набитом автобусе или переполненном метро. Я тяжко вздохнула и запихнулась в «Жигули» Воронцова.

– А ты молодец! – похвалил меня Горыныч. – Я слышал, как ты обрабатывала «бетономешальщика». Класс! Не хуже Ирмы! Правильно я понял, что он согласился?

– Согласился, гад, когда из меня уже все соки выпил: раз сто спросил, какие я даю ему гарантии и не потеряет ли он при этом свои кровные денежки. Бетонобуратино!

– А что эти, с удобрениями?

– Ты что, Егор, в курсе всех заказов фирмы?

– Естественно! С этой целью меня Алекс и взял. Я, конечно, и сам кое-что придумываю, потому что просто контролировать вас мне скучно, но в отсутствие Шаманаева отчитываться всем придется передо мной.

– Отлично! Тогда слушай, отчитываюсь! «Удобренцы» всем довольны, на следующей неделе переведут причитающуюся с них сумму за аудит и определятся с заказом на переделку сайта. Но… – предупредила я готовую сорваться с его губ очередную похвалу, – это заслуга Ирмы. Я только озвучила в разговоре с ними то, что она накропала.

Горыныч кивнул, но мне все-таки хотелось, чтобы он меня еще раз похвалил. Я перевела дух и пропела ему новорожденную песнь про альбомы, тетради и карандаши.

– По-моему, неплохо, – улыбнулся он. – Знаешь, хотя «канцеляристы» заказывали только слоган, мне кажется, есть смысл вчерне пошерстить их сайт, поглядеть, куда они эту твою нетленку вставят, и так… вообще прикинуть, что еще можно им предложить. Как думаешь, сможешь?

– Не знаю… Если Ирма завтра не выйдет, то могу и не успеть.