Мужчина - подделка (ЛП)

— И что ты хочешь от меня услышать? — Я пожимаю плечами, изо всех сил

стараясь, чтобы на моем лице не отразились эмоции.

Я храню все внутри себя, потому что не хочу позволить ей увидеть мою

уязвимость. Не хочу, чтобы она знала, как меня подкосила.

Мое сердце почти останавливается, пока я на нее смотрю. И это теперь, когда я

знаю, что мы были так близки к концу наших отношений. Они должны было завершиться.

Ее тайна стала последней каплей в самом трудном и дерьмовом периоде моей жизни.

Это — чертова адова боль, но я осознаю, что мы не принесем друг другу ничего

хорошего, в общем-то. Если я хочу сберечь себя, тогда должен покинуть эту женщину, и

не важно, насколько это противоречит моему сердцу.

Мы подошли к точке невозврата. Теперь я знаю, что мы имеем дело с

непоправимыми вещами. Нет ни единого пути, по которому мы можем вернуться из

нашей лжи и обмана. Мы должны прекратить все, что было между нами, для нашей же

пользы. Мы оба должны были двигаться дальше. У нас не было никакого права на второй

шанс. Что сделано, то сделано.

— Я хочу, чтобы ты мне хоть что-нибудь сказал, — умоляет Либби. — Пожалуйста, Алекс, скажи что-нибудь! Не игнорируй меня, как ты делал семь лет назад!

— Ты поэтому ушла? Ты думала, я тебя отталкиваю? — я не узнаю собственного

голоса и тут же жалею, что показываю ей, как я слаб.

— Да. Так и было, Алекс. — Кивает она. — Ты даже не знал, что я была беременна, и о выкидыше тоже.

— Ты не говорила мне, — задыхаюсь я.

— Я в курсе, что не говорила, но разве у меня был шанс сказать? Тебя никогда не

было рядом. У нас был секс пару раз в неделю, когда ты, наконец, приходил домой с

работы, и ты сразу же засыпал после, а потом все по кругу. Я чувствовала себя в ловушке

мыльного пузыря без выхода. Твоя жизнь всегда была в работе, не во мне.

Сердце колотится в моей груди, и я ощущаю сухой неудобный ком в горле. Я и

понятия не имел, что Либби чувствовала себя так хреново, пока мы были женаты. И, если

честно, я ощущаю себя совершенно дерьмово, слыша подобное теперь и зная, что

бессилен что-либо изменить.

— Но ты никогда ничего мне не говорила. Ты бросила меня. И сейчас ты

подкидываешь мне идиотскую причину для оправдания. Дело же никогда не было в

деньгах, верно?

Она медленно качает головой.

— Дело было не в деньгах, Алекс. Я просто хотела тебя. Это всегда был только ты.

И потом, когда я почувствовала, что беременна, мне показалось, что не все потеряно.

Ее рыдания становятся глубокими и отрывистыми, и я вижу, как она смещает свои

руки на живот.

— Этот ребенок должен был примирить нас. Я надеялась и молилась, чтобы он спас

наш брак. Но ничего не случилось.

Я ощущаю слезы на глазах от того, как Либби гладит свой живот.

— Потеря этого ребенка стала для меня последней чертой. Я знала, что больше не

осталось способов продолжать нашу прежнюю жизнь.

— И поэтому ты просто ушла? — тихо спрашиваю я.

— У меня не оставалось выбора, Алекс. Мой разум был в смятении. Я не могла на

тебя смотреть. Или говорить с тобой. Я просто хотела выйти из этого пузыря, в котором

увязла.

— Когда это случилось?

Она смотрит на меня с озадаченным выражением лица.

— Ч-что?

Я киваю на ее руки, массирующие живот.

— Когда ты… эм, потеряла ребенка?

В момент, когда слова слетают с моих губ, Либби закрывается в себе. Она

застывает, становится опустошенной. Мне кажется, я слишком надавил на нее.

— Либби?

Она смотрит на меня, но я вижу только полную безжизненность. Сверкающий

аквамарин, который я всегда любил, стал унылым и серым.

— Либби?

Я подхожу к кровати и косаюсья ее живота. Тихие слезы продолжают скатываться

по ее мокрым щекам, капая на подушку.

— Все в порядке, — мягко произношу я, — ты не должна мне говорить.

Она качает головой.

— Это произошло вскоре после той громкой ссоры, когда я ушла к своим

родителям. Я только начала что-то осознавать, думать, как это было бы прекрасно. Но

спустя буквально час я все это потеряла.

Я киваю с пониманием, когда она прерывается и прикусывает губу.

— Мама вызвала скорую, но я уже знала, что потеряла ребенка. И была права. Врач

подтвердил это и сообщил мне что-то про хромосомы в период фертильности, а потом

посоветовал идти домой и не волноваться.

— Ты должна была позвонить мне.

— Я была расстроена из-за тебя и мне просто хотелось быть одной. Ты всегда был

слишком занят, и я постоянно задавалась вопросом, волную ли я тебя, — признается она.

— Я приехал бы к тебе немедленно, Либби. Я всегда ставил тебя на первое место.

Даже если казалось иначе, ты всегда была моим высшим приоритетом. Все, что я делал на

работе, было ради нас.

— Я не чувствовала этого от тебя, Алекс. Ты погрузился в работу и отверг меня, —

отвечает Либби, явно не услышав, что я сказал.

Но это не важно. Она составила свое мнение, я свое. Мы оба смотрим неверно друг

на друга, и нет никакого толку пытаться изменить наше мнение о нас.