Мужчина с огнестрелом (СИ)

— В определённых, — кивнул я, снова затягиваясь. Потому что если уж мне с ней спать — у неё должна быть грудь, а не плоская наковальня с выступающими рёбрами!

— При обработке данных из лечебницы обнаружено, что мышечная масса вашего нового Оружия в пропорциональном отношении к весу и объему организма несколько гипертрофирована.

— Она сухая как палка, — нахмурился я. — Даже щеки впалые. Значит, сначала увеличим вес.

— Я подготовлю меню, — изобразила вздох Кассандра. — Но уговаривать ваше Оружие этим питаться вы будете сами.

— Жрать захочет, съест! — немного грубовато рыкнул я, не сдержавшись. Ржа, почему у меня ощущение, что на моем корабле поднялся бабий бунт? Вон, даже постоянно бегающая за мной хвостом Жаклин, и та — пощечину влепила. А насчет Касси, однозначно, надо зайти к разработчикам. Нелояльная мне система — это серьезная угроза безопасности. Да, именно безопасности.

Ладно, это все не столь поспешно. Пора заняться запланированными делами. Поведение дикарки и встреча с Жаклин уже изрядно их порушили, но часть задуманного все ещё можно исполнить.

Значит, у нас сегодня посещение клиники, затем очередное опустошение моего кошелька, Лилии нужен гардероб, а потом необходимо подать документы в академию. Что-то мне подсказывает, что не я один решил сплавить проблему хоть на несколько часов в день, а места в академии ограничены. Наверняка те, кто наковальнями прохлопают, будут ждать для своих ржавеек следующего набора. А это ещё минимум семестр, если не год.

— Касси, пусть Лилия собирается. Кстати, а у неё есть одежда из ее мира или только вчерашний выходной костюм? — вдруг вспомнилось мне. Девчонка ведь, кажется, ничего не взяла из этой своей школы благородных сироток, или что там за заведение садистов было? Не голой же до этого ходила?

— Из личных вещей вашего Оружия поступил только архаичный хран информации из древесных отходов — «бумаги».

Хм, дневник, что ли? Надо будет потом глянуть. А то, что одежды с собой не взяла, может, это и к лучшему. Терпеть ещё и ужасный вкус (а мне почему-то казалось, что он именно таким и будет) дикарки и выверты моды чужого мира я не собирался. А так ругаться и выкидывать ничего «дорогого сердцу» не придётся.

Юля

Я изучила этот раздел «бис» вдоль и поперек раз двадцать, потом плюнула и прочла все предыдущие одиннадцать глав.

Разобралась.

Не обрадовалась, если честно.

Нет, систему Мастеров-Оружия я уяснила. И “привязку через резонанс" тоже в целом поняла. Вот только в учебнике было написано, что инстинктивное влечение, возникающее между Мастером и его Оружием, свидетельствует о высшей степени совместимости и очень глубокой эмоциональной привязке.

И вот это меня озадачило. Потому что ни фига никакой глубокой эмоциональной привязанности к Кукольному Максу у меня нет. Да и у него ко мне одно шипение, как из проколотого мяча. Але, мы знакомы меньше суток! Какие могут быть привязанности?

Энергетическая совместимость, скверна, туда-сюда — это заумно, дико, но, как ни странно, — правдоподобно и понятно. А вот там, где начинались всякие личные отношения, эти Мастера, по-моему, сами ничего не знали толком и напустили туману.

— Вам разрешен доступ к личному контракту Мастера, — доложила вдруг Касси, для привлечения внимания помигав на меня экраном планшета, с которого я читала учебник.

— Ну давай свой контракт… что за контракт, кстати? И зачем он мне именно сейчас нужен?

— Стандартный… НЕ стандартный контракт Мастера-опекуна, взявшего под свою ответственность необученное Оружие, имеющее статус недееспособного, — исправно доложила Кассандра.

Я заинтересовалась, дождалась, пока на экране высветится текст и принялась внимательно вчитываться.

Угу. Угу. Ага.

Значит, вот как. Я — в любом случае недееспособное Оружие. То есть, не просто вещь, еще и не полноценная вещь, которая не отвечает за свои поступки и не может никак повлиять на свою судьбу. Все решения принимает Мастер.

Понятно, почему Макс дуется, когда я игнорирую, или, не дай бог, оспариваю его распоряжения. Это как тебе насильно всучили на распродаже ненужную табуретку, а она дома еще и брыкаться начала, что твой дикий мустанг.

И обратно в магазин ты ее сдать не можешь.

Еще раз вчитавшись в контракт, я хмыкнула. Вот честно, не смотря на жалость к себе и искреннее желание повыть про “бедныя я-а-а, несчастныя-а-а!”, которое я подавила походя, привычным усилием воли, внимательное чтение открыло весьма занимательные нюансы.

Кто из нас больше попал — это два раза посмотреть, как говорила моя соседка по станку, одесситка Людка Баранова. Да, я вся из себя несамостоятельная личность. Но!

Согласно этого контракта, выкинуть меня нельзя. Обижать, то есть, наносить психологическую травму, несовместимую с душевным равновесием по какой-то там шкале — нельзя. Принуждать физической силой — в смысле, наносить увечья, — нельзя. Передарить нельзя. Кормить, поить, лечить, учить и — внимание! — привязать по первому типу (это как раз там где про искреннюю привязанность и прочую любовь-морковь) обязательно.